Как Италия научила мир бороться с коронавирусом-убийцей

Италия на фоне распространения в мире коронавируса побила все антирекорды и сейчас занимает первое место по количеству погибших от COVID-19.

В то же время эксперты убеждены, что такой критической ситуации в стране удалось бы избежать, если бы итальянское правительство, которое до этого больше переживало о решении экономического кризиса в стране из-за эпидемии, сразу пошло на радикальный шаг и ввело строгие карантинные меры, чтобы защитить от болезни прежде всего население и особенно уязвимых для вируса пожилых людей.

Когда в Италии было 400 зарегистрированных больных коронавирусом, а количество смертей измерялось двузначной цифрой, лидер Демократической партии опубликовал фото своего бокала и написал: “Аперитив в Милане. Не меняйте ваши привычки!”

Это было 27 февраля, а за 10 дней количество зараженных достигло уже 5883, умерших – 233. Руководитель Демократической партии Никола Зингеретти опубликовал новое видео, на этот раз сообщая, что у него тоже диагностирован вирус.

Трагедия Италии теперь является предупреждением для европейских соседей и Соединенных Штатов. Если опыт страны что-то показывает, то это то, что меры по изоляции пострадавших районов и ограничения перемещения широких слоев населения должны быть введены заранее, с решительным жесткостью и так же строго выполняться.

Итальянские власти провалили многие из этих шагов на раннем этапе заражения – когда это имело наибольшее значение, поскольку они стремились сохранить основные гражданские свободы, а также экономику.

Было потеряно время, возможности и сделаны критические ошибки, которые ударили по стране и оставили ее в худшем состоянии, чем после Второй мировой войны.

В первые дни после вспышки премьер-министр Джузеппе Конте и другие высокопоставленные чиновники стремились уменьшить угрозу, создавая ложное ощущение безопасности, которое только способствовало распространению вируса.

Итальянская власть обвиняла инфекционистов в чрезмерном тестировании людей без симптомов на севере, считая, что это создает истерию и пятнает имидж страны за рубежом.

“Все это нелегко в условиях либеральной демократии”, – говорит Вальтер Риккарди, член правления ВОЗ и главный советник Министерства здравоохранения, который утверждал, что правительство Италии действовало на основании научных данных.

Риккарди отмечает: несмотря на то, что министр здравоохранения Италии изо всех сил пытался убедить своих коллег из правительства действовать быстрее, трудности, связанные с распределением властных полномочий между Римом и регионами, привели к разрыву цепи командования и противоречивым сообщениям. Нужно было действовать на 10 дней раньше.

Заместитель министра здравоохранения госпожа Зампа сказала, что теперь она бы все сразу закрыла. Но в реальности это было не так просто. Политики были обеспокоены экономикой и питанием страны, и им было трудно принять собственное бессилие перед лицом вируса.

По словам госпожи Зампа, самое важное то, что Италия смотрела на пример Китая не как на практическое предупреждения, а как на “научно-фантастический фильм, который не имеет к нам никакого отношения”. И когда вирус взорвался, Европа, по ее словам, “смотрела на нас так же, как мы смотрели на Китай”.

Уже в январе некоторые правые политики убеждали премьера Джузеппе Конте изолировать тех школьников в северных регионах, которые возвращались из Китая, чтобы защитить школы. Многие из этих детей были из китайских иммигрантских семей.

Итальянские либералы раскритиковали такое предложение как популистское средство устрашения общества. Джузеппе Конте отклонил его и ответил, что северные губернаторы должны доверять решениям органов образования и здравоохранения, которые, по его словам, не предложили ничего подобного.

Вальтер Риккарди говорит, что Италии не повезло с наличием переносчика коронавируса в густонаселенном и динамичном районе, этот пациент дважды обращался в больницу, заражая сотни человек, включая врачей и медсестер.

“Он был невероятно активный”, – сказал Риккарди.

Но у него не было никаких прямых контактов с Китаем, поэтому эксперты подозревают, что он заразился вирусом от другого европейца. А это значит, что в Италии не было идентифицированного нулевого пациента или отслеживания источника заражения, который мог бы помочь сдерживать распространение болезни.

Эксперты утверждают, что в то время вирус уже был активен в Италии в течение нескольких недель, передавался людьми без симптомов и часто принимался за грипп. Он распространился Ломбардией, итальянским регионом, который имеет наибольшую торговлю с Китаем.

“Тот, кого мы называем “Пациент 1″, вероятно, был Пациентом 200”, – говорит эпидемиолог Фабрицио Преглиаско.

Успокоение лидеров смущало итальянское население. Так, 27 февраля, в то время как господин Зингаретти опубликовал свою аперитивную фотографию, министр иностранных дел страны Луиджи Ди Майо провел пресс-конференцию в Риме.

“В Италии мы перешли от риска эпидемии к инфодемии”, – сказал господин Ди Майо, осуждая медийное освещение темы, которое выдвигало на первый план угрозу заражения, и добавил, что только “0,089 процента” итальянского населения были изолированы.

В Милане, который расположен всего в нескольких милях от центра вспышки, мэр города Беппе Сала объявил кампанию “Милан не останавливается”. Известный кафедральный собор, который является туристическим центром, вновь открыли, а люди вышли на улицы и в рестораны.

В это же время на шестом этаже регионального правительственного штаба в Милане координатор отделений интенсивной терапии во всей Ломбардии Джакомо Грасселли увидел стремительный рост количества зараженных и быстро понял, что будет невозможно вылечить всех больных, если инфицирование будет бесконтрольно продолжатся.

Он сообщил об этом президенту региона Аттилио Фонтане, а эпидемиолог показал кривые заражения. Так произошла катастрофа, с которой столкнулась солидная система здравоохранения региона.

Фонтана, который требовал от центрального правительства более жестких действий, сказал, что смешанные сообщения из Рима и ослабление ограничений заставили итальянцев поверить, что “все было шуткой, и они продолжали жить, как раньше”.

Он отметил, что призвал к более жестким национальным мероприятиям в видеоконференциях с премьер-министром и другими президентами регионов, убеждал, что рост числа случаев грозит разрушением системы здравоохранения на севере, но его запросы неоднократно отклонялись.

“Они были убеждены, что ситуация была не столь серьезной, и не хотели наносить слишком большой ущерб нашей экономике”, – сказал господин Фонтана.

Правительство начало предоставлять определенную экономическую помощь, за которой позже ушел пакет помощи в размере 25 млрд евро, но нация разделилась на тех, кто видел угрозы, и тех, кто не хотел их видеть.

…На срочной пресс-конференции в 2:00 ночи 8 марта, когда 7375 человек уже дали положительный результат на коронавирус и 366 умерли, премьер Конте наконец объявил об ограничении передвижения примерно четверти итальянского населения в северных регионах, которые служат экономическим двигателем страны.

Три дня спустя, 11 марта, когда число положительных случаев достигло 12 462, а число погибших возросло до 827, Джузеппе Конте усилил ограничения и расширил их на общенациональный уровень. Но в то время было уже слишком поздно”.