О пользе исторических параллелей (Часть 1)

Сейчас одной из главных тем специальных военных обозрений США является возможное решение Трампа о проведении военной операции в отношение Ирана.Большая часть обозревателей приходит к выводу о том, что оно того не стоит. Но как это часто бывает, мы предполагаем, а располагает что-то другое.

Видимо, военные США считают вероятность возникновения обстоятельств, которые не оставят никакого иного выхода, кроме как проведение боевой операции, не просто вероятной, а постоянно растущей. Этот вывод можно сделать из того, что туда потихоньку подтягиваются все новые силы и средства, хотя это не сильно афишируется, но и не скрывается – тоже.

С таким возможным раскладом связывается масса сценариев, что и как может сделать Иран и что предпримут Штаты.

В этой связи, стоит вспомнить знаменитую даже не войну, а эпопею, которая произошла в 80-е годы прошедшего столетия. Она весьма поучительна с разных точек зрения, и с той, которая так бурно обсуждается в Штатах – тоже.

Собственно говоря, война началась из ничего. Регион множество раз подвергался дележке захватчиками, и в начале века район Залива и Ближний Восток был поделен между Великобританией и Францией, которые ликвидировали остатки Османской империи, которая в Первой Мировой войне выступила на стороне Германии.

Франция взяла себе территории, на которых сейчас располагается Сирия и Ливан, а Великобритания – все, что южнее и восточнее французской зоны оккупации.

В общем, по восточную границу Ирака (примерно) были британские владения. Но как известно, после Второй Мировой войны Британия стала выходить из своих колоний, в результате чего появились искусственные границы новых государственных образований.

Англичане выходили без планов еще когда-то сюда вернуться или оставить страны в орбите своего «содружества», а потому – трудно сказать, кто чертил границы вновь создаваемых государств. По крайне мере, до сих пор на на этих границах произошло столько вооруженных конфликтов, что можно мягко сказать, что границы были прочерчены неудачно.

В общем, было бы правильно их чертить по национальному, религиозному или хотя бы географическому принципу, с использованием естественных разделителей: гор, рек и тому подобного, но по факту, границы получились неудачными и с минами замедленного действия, которые не раз и не два взрывались вооруженными конфликтами, связанными с их переделом. Достаточно вспомнить бесконечное военное противостояние Пакистана и Индии в Кашмире.

Так случилось и в этом случае. Ирак, а вернее, предводитель Ирака, Саддам Хуссейн, считал, что граница с Ираном устроена несправедливо, особенно в районе слияния рек Тигр и Евфрат. Но недовольства вовсе не достаточно для того, чтобы решать подобные вопросы военным путем.

Тем более, по площади, количеству населения и размеру экономики Иран выглядел куда мощнее Ирака, и это хоть и не напоминало расстановку сил в стиле Давида и Голиафа, но не давало подавляющего преимущества, которое провоцирует на войну наступательного характера.

Тем более, шах Ирана Реза Пехлеви был в хороших отношениях с лидерами стран Запада, и начать драку с Ираном практически гарантированно означало военную или техническую помощь сразу нескольких стран Запада, что выводило на вопрос о ресурсах, которыми располагают стороны конфликта.

Простой расчет показывал, что преимущество Ирака в новейших системах вооружений, в том числе бронетехнике, авиации и ракетах, могло нивелироваться на первых порах численным преимуществом иранской армии, имеющей несравнимо больший мобилизационный резерв, а потом и техническое преимущество растает. Сомнений в том, что богатый нефтью Иран сможет оплатить нужное количество «железа» – не было.

(окончание следует)