Первая точка выбора – Регионы должны освободиться.

Растущая протестная активность, которая явственно перемещается в регионы, не должна никого удивлять – фактически мы сейчас уже вошли в сюжет, через который проходили все без исключения империи, выработавшие свой внутренний ресурс устойчивости.

Существует так называемая транспортная теорема, которая говорит о том, что целостность страны обеспечивается тем, что связность между периферией и центром существенно выше связности внутри самой периферии или между периферией и зарубежными центрами управления.

Если это условие не выполняется, рост центробежных тенденций, регионализации и сепаратизма объективно начинают разрывать целостность страны.

Колониальная политика Кремля обеспечивала выполнение ключевого условия транспортной теоремы в период, когда Кремль обладал запасом ресурса – не только денежного, но и управленческого (информационного).

Даже на фоне стремительной деградации страны в целом (в среднем “по больнице”) деградация регионов носила более динамичный характер, что и создавало выполнение условия теоремы.

Однако сейчас центр резко ослабевает – и в ресурсном отношении, и в управленческом. Стали формироваться условия для возникновения национально-освободительных движений на периферии. Особенностью национально-освободительного движения является совпадение интересов населения периферии и региональных элит.

Не стоит предаваться иллюзии, что раз на Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале или на Северо-Западе живут преимущественно русские, то о каком национальном движении может идти речь? Вполне может, так как в данном случае Nation имеет не этническое содержание, а политическое. . Несколько русских государств точно так же способны существовать, как и одно единое.

И если центр делает всё, чтобы уничтожить целостность единого государства, то тем самым он создает все условия для возникновения нескольких.

По всем признакам, мы уже находимся в сценарии разворачивающейся катастрофы. Которая характеризуется тем, что является процессом необратимым. Мы шагнули с обрыва, и хотя полет вниз еще не начался, вернуться обратно невозможно.

Придется пройти всю траекторию падения. Нынешняя катастрофа для России не первая в своем роде, мы и ранее попадали в похожие сюжеты. Нынешний, по всей видимости, будет иметь три точки экстремума, три развилки, три точки бифуркации (раздвоения выбора).

Первая развилка связана с демонтажом нынешнего режима. Как любит говорить наш нынешний каудильо, “нельзя быть немножко беременной”.

Невозможно совмещать фашистский режим даже с имитацией демократии и социального государства. Правящей клике нужно сделать выбор – переходить ли к тотальному террору с сохранением нынешней модели власти, управления, экономики либо демонтировать режим и переходить к другой модели – буржуазно-демократической. Точнее, не переходить, а возвращаться.

Стоит напомнить, что Путин в начале нулевых ликвидировал буржуазную демократию, сформировав на ее месте мафиозное государство.

Ключевыми событиями того перехода стало “дело ЮКОСа” и создание “Единой России”.

Мафия перехватила управление вначале ресурсами, а затем закрепила захват власти и собственности через создание пресловутой “вертикали”, обеспечивающей неприкосновенность захваченных уголовниками из кооператива “Озеро” и союзными ему ОПГ активов.

Мафиозное государство к сегодняшнему дню полностью исчерпало свой внутренний ресурс, а потому перед ним встает выбор – либо трансформация в откровенно фашистское государство, где ключевым элементом управления является террор, либо возвращение к буржуазной демократии. Это и есть первая точка экстремума, первый выбор начавшейся катастрофы.

Как и в любом выборе, у каждой из альтернатив есть силы, стремящиеся к воплощению одного из сценариев. Сегодня они начинают проявляться в открытую. За переход к террористическому государству выступает связка выродившихся федеральных управленцев и уголовной мафии – по сути, центральная власть.

К буржуазно-демократическому сценарию объективно тяготеют региональные элиты, так как в рамках путинского рейха они будут не в состоянии защитить свои активы и собственность, сосредоточенные в регионах. У любой революции ключевым вопросом является вопрос “за чей счет”.

Фашизм в России будет построен за счет перераспределения региональных активов в пользу кооператива “Озеро”.

Соответственно, буржуазная демократия – за счет конфискации и перераспределения активов этого конгломерата оргпреступных группировок. (Оговорюсь сразу – региональные элиты в рамках Мафия стейт в социальном отношении мало чем отличаются от федеральной братвы.

Это либо бывшая советская партхозноменклатура, сумевшая в девяностые годы захватить свою территорию и отбиться от экспансии Мафия стейт – как, например, Татарстан, либо региональные ОПГ, перехватившие у бывшей советской номенклатуры управление территорией, но не сумевшая расширить зону своего контроля.

В общем, ничего белого и пушистого там нет и в помине. Но в политике базовым являются интересы, и сегодня сложились условия, когда интересы региональных и федеральных сил начинают кардинально расходиться).

Первый выбор, первая точка экстремума идущей катастрофы должна будет завершиться поражением одной из двух сил, причем поражение будет означать исчезновение ее с политической арены и полную утрату своей ресурсной базы. Это по сути война, одной из целей которой всегда является перераспределение собственности в пользу победителя.

Именно поэтому в рамках одного государства такая война (она фактически является гражданской) не может завершиться вничью. Должен остаться один.

И вот теперь мы возвращаемся к формированию национально-освободительных движений в регионах. Совпадение интересов правящих региональных элит и населения объективно обусловлено их интересами: возникающий российский фашизм не только перераспределит в пользу друзей Путина всю оставшуюся в регионах собственность, но и ликвидирует остатки социального государства.

Однако если у Путина и его клики нет выбора: они должны либо трасформировать Мафия Стейт в фашистский рейх, либо исчезнуть и потерять все, то у национально-освободительных движений степеней свободы на одну больше.

Либо они победят и трансформируют мафиозное государство Путина в буржуазную демократию в рамках единой страны, либо пройдут путь до конца и создадут свои собственные государственные образования – конечно, у кого это получится. Проигравшие будут поглощены путинским рейхом.

Нужно при этом понимать, что вне зависимости от того, каким именно в итоге будет первый выбор, первая бифуркация нашей катастрофы, оба возникших проекта – фашистское террористическое государство или буржуазно-демократическое – будут крайне неустойчивыми образованиями. С фашизмом все понятно: террор может помочь удержать власть, но обеспечить развитие – нет. Поэтому деградация страны продолжится с известным концом.

В конце такого сценария мы станем Ливией, Венесуэлой или каким-нибудь Сомали.

У буржуазно-демократической единой России (в данном случае единая Россия – это буквальное понятие, а не путинская НСДАП) шансов на создание устойчивого социального субъекта крайне мало, так как федеративное устройство (а буржуазно-демократический сценарий будет вынужден идти по пути федерализации – кстати, известный Договор о разгнраничении полномочий между Центром и регионами и был основой для федерализации России в девяностые годы), в общем, федеративное устройство в наших конкретных условиях столкнется с крайне низким управленческим уровнем нынешних управленцев.

Если в девяностые годы в регионах были люди, способные потянуть сложные технологии управления, то сегодняшние управленцы – бледная немочь по сравнению с тем поколением. Они попросту не удержат управляемость единой страной, а потому неизбежна вторая точка экстремума, вторая бифуркация, второй выбор – но уже у постпутинской России.

Это отдельная тема, могу лишь сказать, что любой выбор у второй точки экстремума тоже будет промежуточным, а значит – мы пройдем дальше, до третьего выбора. Но это отдельная тема, хотя и безусловно, интересная.

Россия как империя в ходе всех текущих событий, в любом случае окончательно исчезнет в истории – ее время пришло. Что, скорее, даже хорошо – в рамках имперской модели мы всё время шли по кругу, не имея возможности выйти из него.

Крах имперского периода разомкнет круг, превратив его в спираль.

А вот куда именно по этой спирали мы двинемся – вверх или вниз, это как раз всё ещё не предопределено.