Запросы

Поздно ночью по местному времени врио губернатора Дегтярев “вышел к народу”. В 11 вечера, да еще перед рабочим днем, конечно, протестующих найти непросто, но какие-то люди внезапно окружили врио и просимволизировали собой народ.

Не исключено, конечно, что опыт президента, который возит с собой “народ” для фото- и теле-общения с ним, переместился и на губернаторский уровень. Звания у представителей народа пониже, числом их поменьше, но картинку все равно дадут. Главное – ракурс.

Дегтярев в очередной раз предельно четко позиционировал себя как “крепкого хозяйственника”, брошенного разруливать бесчисленные проблемы.

В целом для путинской вертикали это, конечно, норма. Но в Хабаровске произошел сбой, причем сбой системный. Причем дважды за достаточно короткий промежуток времени. Людям нужны на месте руководителя региона не серые чиновники, а политики. С достаточно высоким уровнем государственного мышления.

Первый сбой на выборах произошел как раз по этой причине – чиновник Шпорт, интересующийся краем исключительно в разрезе выполнения руководящих указаний, был вынужден уйти, уступив место популисту Фургалу.

“Популист” в данном случае не ругательное определение (у нас вообще любят придавать эмоциональную окраску четко определяемым явлениям, что, конечно, неверно). В реальности популизм – это политическая стратегия, аппелирующая к широким массам и отвечающая на социальный запрос.

В свое время Эрнесто Лаклау и Шанталь Муфф высказали мысль, что популизм – один из элементов здоровой демократии (они, конечно, имели в виду ее западный вариант, но в целом общие принципы демократии довольно универсальны). В их работе “Гегемония и социалистическая стратегия” они рассматривали вопрос выстраивания немарсксистских подходов в борьбе с неолиберальным капитализмом. Работа небесспорная, но крайне любопытная, и на мой взгляд имеющая перспективы для России. Но пока не о ней.

Фургал почти идеально вписывался в определение популиста в указанной трансляции, но главное – в условиях путинской России, где реакция на социальный запрос может быть только репрессивной, а все механизмы учета реального народного мнения ограничены лишь террором, Фургал оказался белой вороной.

А потому логично, что хабаровчане на контрасте со всей остальной путинской сворой встали грудью за опального губернатора. Система засбоила во второй раз.

В итоге на место Фургала присылают человека, который просто не понимает, чего ждут люди. Они ждут все того же учета их мнения. Вместо этого утомленным голосом врио “объясняет для особо одаренных” (кстати, это именно его слова на чей-то вопрос.

В обычном разговоре за такое хамское отношение можно словить в нос от собеседника, но тут целый губернатор с охраной, потому “народ” проглотил эту оскорбительную фразу).

Так вот, врио начинает рассказывать про свою занятость, бездну дел, среди которых он сумел выкроить десять минут для общения с народом. И это явно не то, чего ждут в Хабаровске от руководителя региона.

Хабаровск показывает, что население ждет политику и политиков. То есть, тех, кто работает с социальными запросами напрямую, через общение с реальными людьми, а не подставной массовкой.

Рвануло в Хабаровске, но запрос общий – путинская мертвечина и ложь уже не устраивают никого. И десантирование Дегтярева – человека, который наименее отвечает этим ожиданиям – показывает лишь одно. Власть попросту не понимает и не знает страны, которой она управляет.