Для истории

Остается три дня до окончания ультиматума (так называемый “Народный ультиматум”), выдвинутого Тихановской в адрес Лукашенко. Требования ультиматума – освобождение политзаключенных, прекращение насилия и отставка Лукашенко.

В случае невыполнения требований Тихановкая предупредила о перекрытии дорог, всеобщей забастовке и “обвал продаж” в государственных магазинах. Говоря откровенно, ультиматум не выглядит серьезным, соответственно отношение к нему тоже вполне симметричное.

У Тихановской нет ресурса, с помощью которого она способна выполнить угрозы. А если угроза не подкреплена возможностью, то лучше ее не озвучивать.

Подобная тактика сработала в Гонконге. Протестующие выдвинули пять требований (причем два добавились в ходе протестов) и продолжали протесты даже когда власти были вынуждены начать выполнять эти требования. Заявление протестующих выглядело вполне однозначно – либо протесты, либо выполнение всех без исключения требований.

До событий, связанных с коронавирусом, протест в Гонконге сумел добиться выполнения трех требований, одно из которых – отмена того самого закона, который и стал причиной выхода на улицу.

В Белоруссии повторить опыт Гонконга не удалось. Да и, скорее всего, это было невозможно. Гонконгцы сумели добиться выполнения требований только беспрерывными трехмесячными действиями по всей территории города-анклава. Фактически власти были взяты измором. Ненасильственный протест – процесс долгий и сложный в реализации.

Белорусам удалось в полной мере только одно: делегитимизировать результаты выборов. Однако всё остальное осталось за рамками возможного. Основу гонконгского протеста составили студенты, обладающие корпоративными структурами и налаженной системой взаимоотношений и связи.

В Белоруссии не было ничего, поэтому протесты проходят в формате флеш-мобов, причем развиваются они именно в этом направлении, становясь тематическими – есть специальный день для женщин, день для пенсионеров, проводятся специализированные акции – но это именно флеш-мобы. Праздник непослушания и только.

В такой ситуации переломить тенденцию и перевести флеш-мобы именно в протесты – это как раз выдвинутый Тихановской ультиматум. Но он не подкреплен ни структурно, ни ресурсно, а потому вряд ли у него получится даже обозначить исполнение угроз.

Идеологически белорусские протесты – вполне классическая попытка мелкобуржуазной революции. И как любая мелкобуржуазная революция, она завершится поражением, но ее результатами воспользуются крупные олигархические группировки в своей собственной внутривидовой борьбе.

По сути, протест уже перехвачен: свою роль – делегитимизировать президентские полномочия Лукашенко он выполнил, теперь судьбу Лукашенко решают не на улице, а в менее публичном пространстве. Точнее, она уже решена, идет лишь торговля за отступные.

Это совершенно не означает, что сценарий происходящего пишется в Москве (точнее, в Сочи, где вроде бы и расположен бункер, куда спрятался наш храбрый верховный главнокомандующий).

Далеко не всем высшим сановникам в Белоруссии “после Лукашенко” улыбается идти “под Путина”. Европейский вектор никто не отменял, да и Китай в белорусских событиях может внезапно проявиться.

Однако в любом случае: что будет происходить, будут решать не протестующие – их роль отыграна. У них был шанс. Не очень большой, но был. Но короткое время. Главная проблема любых ненасильственных протестов – сложность в поддержании их уровня с постепенным наращиванием. Чтобы оставаться на месте, нужно быстро бежать, – как говорила кэрроловской Алисе Королева.

Белорусы выдержали такой ритм примерно две-три недели, которые и решили судьбу Лукашенко, но не решили вопрос о власти самих протестующих. А значит – теперь его решать будут совсем другие. И в других местах.

“Ультиматум” Тихановской в таком случае уже ничего не значит. Все, что удалось с его помощью сделать – это создать соответствующую страничку в Википедии. Для истории.