Дураки на России до сих пор побеждают дороги.

На текущие международные события полезно взглянуть с учётом двух больших тенденций – глобального противостояния демократий и автократий, экспансионистских планов Пекина и маленькой тенденции – борьбы в Москве между прокитайской и проевропейской партиями.

Эти два больших тренда ещё долго будут определять внешнюю политику США и в рамках их политику Вашингтона по вовлечению Москвы в антикитайскую коалицию.

До весны 2014 г. экспансионизм Пекина был преимущественно экономическим – тихим, так сказать, ползучим. Он сводился к скупке любых предприятий по всему миру, к созданию диаспор и агентурных сетей, а также к подкупу политиков и чиновников в других странах с целью их среднесрочного или долгосрочного использования.

В Пекине после роспуска СССР и краха соцлагеря пришли не быстр, но бесповоротно, к выводу: марксизм-маоизм утратил привлекательность не только для Китая, но и для всего мира, за исключением тех регионов, куда ещё не ступала нога коммуниста или где видели только нищих троцкистов.

Поскольку таких “белых пятен” мало, то Пекин во внешней политике стал делать ставку на коррупцию и создание сетей китайской бизнес-мафии, а в самом Китае на “красный” национализм, близкий к советскому патриотизму времён Брежнева. Китайская “левая” автократия повторяет СССР, с тем отличием, что “красная” Москва не могла создать по всему миру русскую диаспору и скупать активы с китайским размахом, хотя и пыталась.

После нападения России на Украину в феврале 2014 г. в Китае сделали открытие для себя: оказывается, так тоже можно. Москва не только опять указала Пекину путь, но и предложила приступить к переделу мира и признала за ним право на все территории южнее Китая вплоть до Новой Зеландии.

В качестве своих владений или “сферы русских интересов” она назвала Пекину всю Европу, Ближний Восток и север Казахстана. Странам Средней Азии отведена роль буферной зоной и совладения, близкая той, что отводилась Швеции в пакете Молотова – Риббентропа. С независимостью Индии оба партнёра готовы смириться, но тюркский мир их беспокоит и к нему предполагается применять дифференциальный подход.

Для убедительности в искренности своего предложения Москва с осени 2014 г. начала бурную пропагандистскую компанию о “развороте на Восток” и дружбе с Китаем во многом похожую на дружбу СССР и Рейха с 1939 по 1941 г.

Для материализации дружбы она начала строить трубопровод “Сила Сибири”, отдала Китаю небольшие спорные участки земли на пограничье, включила “зелёный свет” его бизнес-группам в РФ и стала всячески обхаживать и угождать Пекину.

Юань торжественно объявлен одной из резервных валют РФ. Для полной дружбы остаётся лишь объявить китайский язык если не вторым государственным в РФ, то региональным языком на Дальнем Востоке, где в школах его уже начинают учить настоящим образом.

Но настоящего “разворота на Восток” Кремля не произошло и не может быть в принципе. Несмотря на его декларацию Москва семь лет по-прежнему билась головой о трубопроводы в Европу, как рыба о лёд, и продолжала требовать строительства новых с очевидным убытком для себя.

Не забыты вниманием Кремля не только Украина, но также страны Балтии и даже Молдова. Причина в том, что без захвата Европы пакт с Китаем для Москвы теряет всю свою прелесть и смысл, поскольку Пекин её на золотом блюде Кремлю не преподнесёт.

О таком счастье в Кремле, безусловно, могут мечтать. Но, чтобы мечта стала былью РФ надо интегрироваться в КНР так же глубоко, как были интегрированы в империю Чингизидов северо-восточные государства русов, начиная с Александра Невского. Только в этом случае Пекин выдаст Москве ярлык на княжение в Европе.

Но для этого мало просто подчиниться и интегрироваться. Российская пехота обязана ещё и помочь коннице Китая совершить великий поход на Запад, если продолжить аналогию с империей Чингисхана. Это стандартное условие любой имперской глобализации со времён фараонов, Александра Македонского, Римской республики и т.д. Занять коллективно или в одиночку высокое статусное место в империи можно лишь став коллаборантом и помогая её завоеваниям своей кровью.

Москва и финансируемые ею “левые” и антиглобалисты 20 лет кричат о неких ужасах глобализации как якобы новом явлении для XXI в., но принципиально не хотят признать, что идее глобализации в формате империй больше двух тысяч лет и для её обоснования был написан не один учёный трактат.

Москва умудрилась использовать для её оправдания даже агитку “Пролетарии всех стран, соединяйтесь”, и Сталин был ничуть не меньше глобалист, чем Чингисхан или Тамерлан. Брежнев тоже глобалист, добравшийся до Африки, несмотря на имидж простака, в сравнении со Сталиным и Хрущёвым, умудрившимся завезти на Кубу ядерные ракеты и спровоцировать Карибский кризис, притом, что президентом США был Джон Кеннеди – левый либерал в нынешних терминах.

Идея глобальной империи стара как мир и с теорией Валлерстайна о мир-империях и мир-экономиках в Москве тоже хорошо знакомы. Тем не менее, Кремль упорно пугает россиян и “совков” по всему миру Западом, продвигающим глобализацию и демократизацию. Москва не против глобализации как таковой, но только в формате автократий и мир-империй, а не мир-экономик, если использовать термины Валлерстайна.

Однако, у Москвы уже нет сил на “натягивание совы на глобус” в одиночку, и для раздела мира между парой-тройкой империй ей нужны партнёры. Поскольку Запад после нападения России на Украину недвусмысленно дал понять Москве, что не допустит сталинско-гитлеровских приращений территориями, то Кремль оказался перед выбором: прекратить страдать имперским москвоцентризмом и встать на путь демократизации, не прекратить и окуклиться в своём авторитаризме как КНДР, или не прекратить и активизироваться, опёршись на Китай и отчасти на ИГИЛ.

В итоге был выбран третий вариант с “разворотом на Восток” и “китайская” партия с 2014 г. доминирует в Кремле.

Демонстративная высылка из РФ по одному дипломату от Германии, Польши и Швеции в день совместной пресс-конференции Лаврова и Борреля 6 февраля была сигналом ЕС и США “китайской” партии в Кремле, что она не намерена сворачивать с пути, выбранного в 2014 г.

Комиссар по внешней политике ЕС Жозеп Боррель прилетел в Москву 4 февраля, сразу после того, как 3 февраля США и РФ сообщили о продлении на 5 лет договора об ограничении стратегических ядерных вооружения.

Главной задачей Борреля был зондаж темы общей “дружбы” против Китая и готовности Москвы попытаться уговорить Пекин тоже присоединиться к этому договору. В Кремле не только по-тихому отказали Боррелю, но и устроили публичный демарш, чтобы в Пекине не сомневались в преданности ему Москвы.

Разведка – вещь хорошая, но высылка дипломатов смотрится гораздо убедительней, а Москве сейчас надо ярко оправдаться перед Пекином за те тайные и явные переговоры, которые она ведёт с Вашингтоном. Эта высылка – спектакль, устроенный для Пекина, но страны, которые надо наказать, Москва выбрала по своему вкусу и потребностям.

Москва так вошла во вкус, что спустя два дня выслала и албанского дипломата в отместку за высылку 22 января из Албании российского дипломата за нарушение правил карантина. Украине тоже “прилетело” за закрытие трёх телеканалов Медведчука, но вопреки прогнозам не прямо, а через “Воронеж”.

Спикер Госдумы Володин 8 февраля неожиданно заявил, что в российских СМИ ходит слух о необходимости запретить физлицам-иноагентам участвовать в выборах.

По мнению Володина, идея достойна внимания и обсуждения в Думе. В СССР была формула для ввода новых запретов и ограничений “по просьбе трудящихся”, в РФ рождается новая – “по слухам в СМИ”. Это не только ответ Украине, но и попытка “китайской” партии перейти в наступление на “западную” партию в Кремле, придвигающую Навального, изрядно потрепавшего нервы московским “китайцам”.

О закрытии медиакорпорации “Газпрома” с его “Дождём” и “Эхом Москвы” речь пока не идёт, притом, что Гиркин и “патриоты” регулярно жалуются на неё Кремлю как на гнездо гнилого либерализма. Но если в Украине продолжат перекрывать кислород рашистам, то “Эхо Москвы” закроют для симметрии ассиметричным ответом.

Разумеется, ни Путин и никто из “кремлёвских старцев” не зарегистрированы в Минюсте РФ в качестве физлиц-агентов китайских или западных. Политикум в Москве остаётся по-прежнему непрозрачным и партийная жизнь не формализована, но это не означает, что в нём нет противостояния разных тенденций.

“Прозападная” партия в Кремле несколько позже 2014 г. стала предлагать четвёртый вариант действий – не разворачиваться безоглядно на Восток, а “тянуть резину”, идти на частные уступки Западу, не жечь все мосты и выжидать, поскольку у неё нет такого доверия к Пекину и веры в его мощь, как у “прокитайской” партии.

Аргументы “прозападной” партии вполне весомы и статус её лидеров в иерархии Кремля высок, чтобы они не подлежали немедленной ликвидации как троцкистско-зиновьевская или бухаринско-зиновьевская оппозиция. Вдобавок, “прокитайская” партия в глубине души сама побаивается, что дружба с Пекином может закончиться полной или частичной интеграцией РФ в КНР и придётся объяснять Лукашенко, что единой валютой союзного государства будет юань, а не рубль.

Смущает и то, что экономический рывок Китая, которым восторгаются все недалёкие “совки”, имеет серьёзный дефект, чем с 2018 г. активно пользовался Трамп.

Когда китайские коммунисты согласились поступиться принципом, что государственная собственность священна, то за это получили от “буржуинов” не только новые технологии, обеспечившие им этот рывок, но и рынки сбыта в США, Канаде и ЕC. Если эти рынки для Китая закроются, то огромные заводы, гигантоманией коммунисты не поступились, ждёт не только “Великая депрессия” в квадрате, но и буря протестов, вплоть до запрета компартии.

В Китае и в этой ситуации могут продолжать производить бытовые электроинструменты по лицензии украинской фирмы “Дніпро” и других, но завозиться в Украину они не будут. Без украинского рынка Китай проживёт, но потеря рынков в ЕС и США будет катастрофой для него. Именно этим и пугал небезуспешно Трамп товарища Си.

Компартия Китая после 2014 г. взяла курс на строительство авианосцев и всего другого, чтобы повторить великий поход Японской империи, чем встревожила всех соседей, особенно на юге. Встревожила настолько, что в феврале 2018 г. Трамп встречался с Ким Чен Ыном во Вьетнаме, что после американо-вьетнамской войны было сложно представить. Соседи КНР потянулись под американский “зонтик” и никого особо уговаривать не приходится.

Лишь один Кремль провёл в 2015 г. большие военные манёвры в Приамурье и с тех пор уверен в военном союзе с Пекином, как будто подписал его. Возможно, что подписал, но у Москвы в 1939 г. тоже был замечательный договор с Берлином о разделе мира. Поскольку соседи КНР уходят один за другим под американский “зонтик”, то компартии Китая остаётся лишь одно достойное направление – провести свой съезд если не в Москве, то в Омске или в Тюмени.

“Прокитайская” партия в Кремле такую вероятность учитывает, но руководствуется двумя философскими принципами и одной старой российской идеей.

“Принцип Лукашенко” гласит: за подпорку из российских штыков, в том числе медийных, не надо платить, тем более постоянно. Достаточно время от времени произносить клятву в вассальной верности. Когда всё будет совсем плохо, то русские танки абсолютно бесплатно войдут в Минск или китайские в Москву.

Если будет совсем-совсем плохо, то московским “проффесорам” гарантировано преподавание в университетах китайских аналогов Ростова, где они будут убеждать, что “русский мир” – составная часть “китайского мира” и оплакивать распад империи Чингисхана как планетарную катастрофу.

Второй принцип – используй силу противника, взят из восточных единоборств, но был известен античной Европе и без Китая. На срединном Востоке его довели до совершенства и свели к формуле: подожди, пока шах или ишак сдохнет, что глубже и натуралистичней, чем китайская обезьяна, ждущая у реки проплывающий труп тигра.

Современный московский вариант – давайте плотно дружить с Китаем, а там посмотрим, кто кого съест. Главное – не делать слишком резких движений раньше времени.

Старая российская идея от Чернышевского до Ленина и Сталина заключается в том, что если мы свергнем царя, то Запад нам поможет. Он даст передовые технологии и научит, как заменить в практиках повседневности пережитки автократии на продвинутую демократию. Большевики из этой идеи народников, эсеров и меньшевиков удалили тезис о помощи с демократией и правами человека, поскольку считали себя более продвинутыми демократами, чем даже немецкие марксисты, лично знавшие Энгельса.

Тезис о получении технологий они оставили, но видоизменили. Большевики, как цари и Герцен, обозвали Запад загнивающим, и поэтому рассчитывали на его технологии уже не в формате братской помощи от демократов, а в формате покупки или “экономики цап-царап”, как выразился Путин, поскольку кредитов буржуи не дают, на что ещё Ленин жаловался.

С буржуазными пережитками они, однако, не справились по той простой причине, что буржуазия была ни причём и проблема крылась в самих большевиках. Теперь в Кремле надеются на техническую и финансовую помощь уже не с Запада, а из Китая, который, наконец, построит коммунизм в России, взяв технологии у Запада. При желании это можно назвать новым прочтением Ленина.

Но не все в Кремле разделяют эту стратегию и по мере роста очевидности её неудач будет расти противостояние партий в нём и системный кризис в РФ, который измеряется отнюдь не числом тех, кто выходит на улицы в защиту Навального.

В Кремле пока в силе прокитайская партия, фантазирующая на тему российской площади Тяньаньмэнь с закатыванием танками всего живого в асфальт.

Но это невозможно. Не потому, что на России вечный дефицит дорог и асфальта с обилием дураков, а потому, что она вечно беременна революцией и норовит так же вечно сделать аборт. Большевики сделали серию абортов Русской революции, но в итоге всё закончилось революцией 1991 г. Ельцин и Путин тоже делали ей аборты, и вот – опять.

Сколько аборты не делай, через какое-то время снова беременность революцией. Главная проблема россиян в том, что они никак не решаются признать: автократия и империя должны исчезнуть.

Поэтому дураки на России до сих пор побеждают дороги.