Ермак победил Богдана. История войны

Андрей Ермак в мае 19-го получил должность без функционала — помощник президента, и первое время доступ к президенту для Ермака был ограничен, в кабинете Зеленского было постоянное место только для Андрея Богдана и Сергея Шефира.

Но прошло каких-то восемь месяцев — и всемогущий Богдан сметен, и Ермак становится триумфатором борьбы за власть в Офисе.

Конфликт Андрея Богдана и Андрея Ермака был заложен с первого дня. Богдан вел войну за ухо Зеленского — и в этой борьбе он пытался просто убрать от президента все альтернативные каналы информации.

В июне 19-го Богдан начал открытую войну — при создании Офиса президента он не включил должность помощника в штатное расписание ОП.

Ермак вышел на Зеленского, и в результате переговоров Богдан согласился восстановить должность помощника. И восстановил. Но только подчинил ее заместителю главы Офиса Трофимову. Опять скандал, опять вмешательство президента.

Очень скоро стало ясно — Ермак превращается в главного оппонента Богдана. Ермак имеет широкие связи и влияние в Киеве с бизнесом, который завязан на городские власти. Это оформление земельных площадок для строительства, это эксплуатация помещений и зданий. Среди его партнеров, в том числе — Андрей Холодов, один из крупнейших операторов уличных киосков и «Слуга народа».

Таким же оператором киосков и одним из крупнейших застройщиков является ближайший друг и бизнес-партнер Богдана Андрей Вавриш. Но Вавриш в 2010-15 годах фактически руководил департаментом строительства и архитектуры Киева, и стал на другую сторону.

Учитывая, сколько вопросов и на какие суммы «решались» в департаменте с владельцами строек, зданий, киосков и прочими клиентами, «работа» была крайне конфликтной. Вавриш приобрел множество врагов, и в том числе — Ермака. Договориться было невозможно — должен был остаться кто-то то один.

Таким образом, война между Ермаком и Богданом велась сразу на двух фронтах — в битве за контроль над Киевом и за доступ к президенту.

В строительном бизнесе Богдан и Вавриш работают как партнеры. И приход в Офис Богдан использовал для того, чтобы вступить в схватку за контроль над землей Киева, и вернуть Вавриша в киевскую власть.

Для этого надо было сбить мэра Виталия Кличко — и прежде всего отстранить его от обязанностей главы Киевской госадминистрации. Богдан заручился поддержкой Игоря Коломойского, и пошел в наступление.

Однако Ермак выступил категорически против. Он сумел убедить Зеленского, что снятие Кличко с поста главы госадминистрации вовлечет президента в конфликт, в котором он проиграет. Что усиление Вавриша в Киеве будет иметь катастрофические последствия для рейтинга «Слуги народа» на досрочных парламентских выборах в июле.

Цена этой кулуарной битвы за Киеве была очень высока. И Ермак выиграл. Зеленский отказался вступить в войну Богдана с Кличко, даже несмотря на участие Александра Ткаченко.

Более того, ряд киевских округов и вообще более 10 мест в депутатском списке получили люди Ермака, который получил серьезную группу поддержки в парламенте, а его партнер Холодов вошел в первую двадцатку списка СН.

Первым ключевым фактором, который позволил Ермаку набирать вес, стало международное направление и переговоры с Западом и с РФ. Это позволило ему сблизиться с Зеленским и приобрести его доверие.

Вторым ключевым фактором стали коммуникативные способности Ермака — он умеет выстраивать и поддерживать отношения, что сделать в окружении Зеленского очень непросто, учитывая хаотичную структуру управления.

Приоритеты президента Зеленского сместились во внешнюю политику — отношения с США и МВФ, переговоры с РФ и Евросоюзом, требовали системных коммуникаций. С каждым месяцем Зеленский осознает насколько сильным является внешний фактор в определении внутриукраинской повестки, и не хочет плыть против течения.

Причины падения Богдана были комплексными.

Во-первых, президент ожидал, что Богдан обеспечит его власти субъектность. Богдан взял на себя массу обязательств, для выполнения которых нужны были сильные институции. Но развитием государства он не занимался, Офис президента не стал центром выработки стратегий, планов, он стал по сути колл-центром, который не управлял страной, а разруливал какие-то отдельные актуальные темы.

Богдан не стал во власти незаменимым, он не стал строителем, он был просто диспетчером, который лоббировал, но не брал ответственность за результат.

Во-вторых, Богдан получил контроль над силовиками. И использовал этот контроль во многом для решения каких-то отдельно взятых вопросов, а не для построения системы.

Апофеозом стали записи в кабинете экс-директора ДБР Романа Трубы. Они показывают, что Богдан давал конкретные указания по конкретным уголовным делам, связанным с интересами одной группы влияния.

Уголовные дела по Микитасю, академии аграрных наук, многие другие, были крайне далеки от государственных интересов, а свелись к банальному «обилечиванию». При этом такие фигуры как «смотрящий» за Минюстом Довбенко только усиливали свои позиции.

В-третьих, Богдан был во власти представителем Игоря Коломойского, и это вызывало резкую критику Запада. И эта критика только усиливалась из-за действий Коломойского в судах по «Приватбанку» в Украине, которые поддерживал Богдан.

В-четвертых, Богдан оказался фигурой, которая не способна объединять. Он устраивал конфликты в президентском окружении, цели которых были не очевидны, а его перепалки с главой СБУ Бакановым стали темой для анекдотов.

Именно Богдан устроил конфликт с мэром Днепра Филатовым — его бывшим близким другом, и организовал уголовные дела против городских властей, Богдан устроил интригу против Владислава Бухарева, чтобы сбить его из Службы внешней разведки.

Ермак неоднократно говорил президенту, что источником информационных атак на него являются структуры, близкие к Вавришу и Богдану.

Первым звонком, что Зеленский готов «потерять» Богдана стал отказ снимать Кличко с должности главы госадминистрации.

Вторым звонком, стал отказ Зеленского в декабре назначить главой Государственного бюро расследований человека, рекомендованного Богданом.

Богдан выступал против назначения Ирины Венедиктовой. Но Зеленский сделал по-своему. По сути, это обнулило все обещания Богдана посадить Порошенко и других представителей предыдущей власти. Контроля над силовиками президент Богдана по сути лишил.

В целом, для Зеленского решение о смене руководства Офисом это не изменение курса. Курса нет.

Зеленский находится в системе координат, заданной еще Порошенко, и пытается быть эффективным в рамках системы, которую не он создал, и в которой он не разобрался. Но приход Ермака дает очередную надежду, что новый политический курс будет определен.

Впрочем, мы увидим все очень быстро. Если Ермак не будет почивать на лаврах, а начнет выстраивать аналитическую работу, строить институции и производить системные кадровые назначения, то это будет очевидно с самого начала.

Если будет продолжение ручного управления и колл-центра — значит перезагрузка не изменит качества власти.

Президент не обрывает отношений с Коломойским. Ермак уже наладил контакты с олигархом, да и Шефир остается рядом с президентом. Ермак наладил при этом такие же комфортные отношения и с Ахметовым, и с Пинчуком, и с многими другими.

Главной угрозой для страны по-прежнему остается агрессия России. Как мы видим, Путин продолжает давление. И все попытки его умиротворить не имеют ни смысла ни логики. Но мы, к сожалению, еще будем пытаться играть в эту кровавую игру.

Состояние армии и отсутствие реформ в оборонной сфере в связи с этим вызывает большое беспокойство. Надеюсь, это наконец-то станет приоритетом для руководства страны.

Ермак получит возможность предлагать кадровые назначения в силовом блоке, в внешнеполитическом блоке, в министерстве обороны, в Офисе президента. У него отличные отношения с Бакановым, Аваковым, всеми силовиками, в общем.

Самым значимым будет его влияние на ближайшую избирательную кампанию в местные советы, которую «Слуги народа» из-за внутренних склок до сих пор никак не могут начать.

В целом, замена глав Офиса пока не говорит о каком-либо изменении политики Зеленского. Будем наблюдать. Пока гражданское общество не вовлекается в какие-либо государственные реформы — мы остаемся зрителями.