Если будут молчать…

Есть мнение, что можно пойти голосовать под принуждением, но проголосовать “против”

Судьба плебисцита по поправкам на самом деле решается прямо сейчас, в эти дни и часы, задолго до начала голосования.

1. Уже ясно, что давление на людей в стране на этот раз вышло на какой-то совершенно новый уровень. Врачи, учителя, чиновники, служащие подвергаются прямому шантажу. Я уверен, что каждый, кто читает это пост, уже слышал от своих знакомых:

а) о том, что на них давят;

б) что давят так грубо, как раньше не давили. Впервые вместе с требованием прийти на голосование озвучивается требование привести троих-четверых человек. В моём окружении только за последние три дня таких людей на порядок больше, даже чем было в 2018 году.

2. Причина этого очень проста. Путин несколько дней назад дал новое требование – обеспечить более 50% голосов “за” от всего населения. Это гораздо больше, чем в стране реально есть людей, которые готовы поддержать путинское пожизненно президентство – как минимум, процентов на 15.

У них просто нет столько ресурсов – и даже нет денег, чтобы купить эти голоса. Страна сильно поменялась за последние два года, она устала от Путина, Путин навсегда ей не нужен.

3. Поэтому единственный их шанс состоит в том, чтобы физически заставить десятки миллионов людей проголосовать и промолчать о том, что их заставили.

4. Законно ли это? Разумеется, нет. В том самом Законе о поправке, который регулирует это голосование, прямым текстом написано: “Никто не вправе оказывать воздействие на гражданина Российской Федерации с целью принудить его к участию или неучастию в общероссийском голосовании, а также препятствовать его свободному волеизъявлению”.

5. В этом плане есть одно слабое место. Он может сработать, только если тех, кого заставляют, будут молчать. Если прямо сейчас хотя бы несколько десятков человек прямо и публично, с именами и указанием мест работы опубликуют посты, что их принуждают к голосованию – весь этот план рассыплется в прах.

А запасного плана нет. Каждый такой пост сейчас может поменять ситуацию радикально.

6. Есть ли в этом риск? Есть. Может ли за этим последовать месть? Может. Но, собственно, только так мы и узнаем, пережал Путин или нет – достаточно ли тех, кому его пожизненное правление поперёк горла, или нет.

Факт состоит в том, что чем больше будет таких публичных заявлений, тем ниже риск мести. Если их будет пятьдесят, этот риск будет равен нулю.

7. Есть мнение, что можно пойти голосовать под принуждением, но проголосовать “против”.

Однако, к сожалению, этот плебисцит отличается от всех предыдущих выборов тем, что нет даже теоретической возможности проконтролировать его результаты. Если раньше на многих избирательных участках были независимые наблюдатели, которые бились за каждый голос, то теперь их либо не будет, либо их возможности обеспечить контроль будут практически сведены к нулю.

Проголосовать “против” – это, безусловно, также смелый поступок (особенно для тех, кого будут принуждать фотографировать заполненный бюллетень). Однако шансов, что этот голос будет учтён, увы, не так много.

8. Самый большой цинизм происходящего – это то, что насилие сейчас применяют как раз к тем людям, которых эта система эксплуатирует сильнее всего.

Учителя, врачи, чиновники нижнего звена – именно их она заваливает бессмысленной бумажной работой, именно на них орут распоясавшиеся начальники, именно им она не дает делать то, что они хотели бы делать – служить людям.

Достало ли их это – увидим. Никто не имеет права ничего от них требовать.