Карабах – это не только болезнь, но и форма общения. И у двух симпатичных народов вновь возникла в нем потребность – Невзоров
Это ущелье Суамбары-Сарсанг, 1993 год, кажется, четвертая карабахская война.
Да, рожа у меня там местами перекошенная. Но не потому, что уж слишком многих в тот день рядом со мной убили. А только от холода и вони.
Карабах – не смертельная болезнь, и, скорее всего, она никогда не разрастется в глобальную войну и не похоронит оба народа. При этом болезнь тяжела, неизлечима и бесконечна.
Ее будет наследовать каждое новое поколение и армян, и азербайджанцев. Периодически все будет озаряться горящими танками, а генеральские рожи (на время) потеснят в эфирах эстрадные задницы.
Вот как раз сменилось поколение и все в Карабахе началось снова. Но не стоит драматизировать. Карабах – это не только болезнь, но и форма общения. А у двух симпатичных народов вновь возникла в нем потребность.
Невзоров вспоминает, как в ходе карабахской войны делал материал про Геранбойский батальон.
“Я очень серьезно отношусь к этому, и с огромной нежностью вспоминаю его героев. Самый храбрый человек, которого я в этой жизни видел, был азербайджанцем.
Его звали Визир. Это был мужичок в грязноватом, пахнущем селедкой ватнике, который ничем не выделялся. Седенький и простой. Когда Геранбойский батальон разгромили, началась паника. Я видел, как основные силы садились в автобусы, которые вывозили людей с передовой, люди дрались за места в автобусах.
Вдруг я увидел, что Визир сел в уазик, завел его и направил в то место, откуда все бежали. Там было месиво, ад. Там уже лежало 500 трупов. Все полыхало и взрывалось там, где наступали армяне.
Когда я увидел, что это человек собирается туда ехать, я спросил: “Ты сумасшедший?”. Он отвечает: “Там раненые”. Тогда мы поехали вместе”.
Добравшись до места, Невзоров понял, почему силам наступающего противника удалось так быстро выбить азербайджанцев из ущелья.
“Оказалось, что наступали никакие не армяне, а псковские десантники, нанятые армянами. Уазик Визира подбили, нас высадили, собрались расстрелять.
Но тут псковские десантники меня узнали и говорят: “Ты давай на нашу сторону лучше. А что с азером будем делать?”.
Я отвечаю “Как что”? Пусть идет!”
Они со мной согласились, передали по цепочке, что сейчас побежит азербайджанец, и по нему нельзя стрелять. Но Визир не побежал. Сначала он долго копался в разбитой машине, вынул свой автомат, потом повернулся, пожал мне руку и пошел.
Он шел так, как не могли идти все герои Шекспира. Он шел, своей спиной показывая, что никогда бежать не будет. Когда он услышал выстрелы, он даже не прибавил шаг. А стреляли вверх. Салютовали”.
… Оруджов Везир Сурхай оглы родился 26 декабря 1956 года в Тертерском районе Азербайджана, который граничит с Нагорным Карабахом.
1949 году его отец вместе с 150 тысячами азербайджанцев был депортирован с исконной земли Азербайджана – из области Дерелаиз, находящейся в то время на территории Армянской ССР.
