Локальный пример
И снова о газе. Теперь о локальном, но очень важном и вполне показательном рынке – турецком. Пожалуй, именно на примере турецкого рынка можно ориентировочно понять, что будет вообще происходить с газпромовским экспортом в Европу в ближайшем будущем – примерно до 25 года.
В 2013 году Газпром излучал небывалый оптимизм в отношении турецкого рынка. Миллер тогда заявил, что Турция может стать ведущим рынком для российского газа, обогнав даже Германию.
Ничего удивительного в том, что стратегический прогноз Миллера оказался там же, где и все остальные – в мусорной корзине. Главный по газу в России до своего руководства газовой отраслью страны газ видел только в конфорке, хотя назначали его, по всей видимости, совсем за другие умения.
Турция, начиная с 2018 года демонстрирует резкое снижение импорта российского газа. Причем этот процесс имеет как объективные факторы, так и сугубо политические. Сегодня Турция в силу экономических проблем (пока это кризисом назвать нельзя, но уже довольно близко) снижает потребление газа в целом.
Еще одним негативным фактором является связанное со стагнацией подешевение турецкой лиры, а потому привязка контрактов к доллару удорожает стоимость газа. Как итог – Турция потеряла статус второго рынка Европы, уступив это место Италии.
Однако даже на падающем рынке Турции Газпром теряет позиции гораздо сильнее, чем снижается сам рынок: потребление газа в Турции в 18 году сократилось на 8% до 50 млрд кубометров, а поставки Газпрома на турецкий рынок в 18 году упали на 18% до 24 млрд кубометров.
Иран также теряет позиции на турецком рынке, хотя и не так быстро: в 18 году они упали на 15%.
Происходящее неудивительно – практически всегда самый крупный поставщик теряет свою долю в период перебалансировки рынка в связи с его падением сильнее других.
Турция “добирает” выпадающую долю Ирана и Газпрома поставками из Азербайджана и СПГ – они как раз демонстрируют рост, причем вполне уверенный. Если рост азербайджанского газа имеет предел, обусловленный мощностью месторождения Шах-Дениз-2, то поставки СПГ могут расти и далее.
Есть еще и политическая причина такого процесса. Турция, столкнувшись в прямом военном конфликте с Россией после вынужденного уничтожения российского самолета в ноябре 15 года, стала пересматривать отношения с Кремлем в сторону снижения зависимости от российского импорта. Энергетического в первую очередь.
Можно сказать, что военные упражнения Путина имеют как прямое измерение – стоимость войны в Сирии уже подбирается к сумме в 50 млрд долларов, так и косвенное – потери экономические от свертывания экономических связей со странами, как и Турция, желающими поменьше зависеть от неадекватного диктатора из Кремля.
Баланс для России не слишком утешительный – падение экспорта газа в Турцию продолжается и в этом году, причем еще более серьезными темпами – за 9 месяцев 2019 года оно составило 34% по отношению к не самому радужному 2018 году, который тоже был годом падения по отношению к 2017 году.
Если за 9 месяцев прошлого года в Турцию было поставлено 18 млрд кубометров газа, то за тот же период нынешнего года – менее 12 млрд.
Турецкий поток в части поставок газа на внутренний турецкий рынок в таком случае становится избыточным – мощность “Голубого потока” в 16 млрд кубометров оказывается вполне достаточной для удовлетворения спроса на российский газ в Турции.
При этом направить в Европу газ по будущей “турецкой” трубе Турецкого потока проблематично – она сконфигурирована на поставки исключительно на внутренний турецкий рынок, а все маневры газом в этой трубе будет осуществлять турецкий оператор.
По сути, за счет Газпрома Турция получила резервную трубу – решение, полностью симметричное европейскому, когда европейцы за счет Газпрома получили дополнительные резервные мощности Северного потока-2, но при этом ограничили Газпром в поставках по нему в 50% согласно Третему энергопакету.
Мало того, что вся экономика Турецкого потока полетела в тартарары после того, как Турция жестко воспротивилась изначальному проекту в 4 трубы, из-за чего Путин был вынужден сломя голову влазить в сирийскую авантюру (причем, как мы теперь знаем, безрезультатно), но и оставшийся проект Турецкого потока будет недозагружен, причем существенно. Фактически капитальные затраты на его строительство (даже без учета стоимости сирийской войны) никогда не окупятся.
Турция приняла вполне жесткое политическое решение по ограничению доли российского газа. Судя по всему, Газпрому оставят не более трети, а то и вообще четверть внутреннего турецкого рынка.
Показатели 19 года уже весьма близки к этим значениям – при экспорте в 12 млрд кубометров за три квартала объем экспорта по году составит всего 16 млрд кубометров, то есть ровно треть всего турецкого спроса на газ.
По всей видимости, весь остальной европейский экспорт Газпрома будет ждать в ближайшие 3-5 лет та же участь. Избыток газа третьих поставщиков на европейском рынке и намеченная на 21-23 годы экспансия американского и катарского газа объективно станут сокращать долю “традиционных” поставщиков, а так как Газпром доминирует на европейском рынке, то перебалансировка будет происходить в первую очередь за его счет.
Второй фактор – безусловно, политический. Путин, шантажируя газом Европу, уже добился ответных мер, и в ближайшем будущем этот ответ неизбежно выльется в катастрофу для путинского инструмента шантажа и войны – Газпром.
В том случае, если Европа сумеет к 24-25 году сократить импорт газа из России даже на треть, при упавших ценах на него Газпром просто перестанет сводить кассу.
Вдобавок на нем висят колоссальные затраты на капстроительство, так как останавливаться он не собирается – в планах уже “Сила Сибири-2” при том, что “Сила Сибири-1” даже по утверждениям российских правительственных чиновников, проект принципиально неокупаемый – отдача от него ожидается не ранее 34 года при самых оптимистичных прогнозах экспорта по этой трубе.
В том случае, если Китай не станет покупать газ в тех объемах, на которые рассчитана “Сила Сибири”, она будет генерировать чистый убыток всю свою жизнь.
Однако нельзя сказать, что тотальные провалы Газпрома по всем направлениям и проектам – это некомпетентность. Скорее, наоборот.
Просто нужно понимать, что Газпром – это не про продажу газа, а про обогащение подрядчиков.
Вот в отношении них деятельность Газпрома выглядит прибыльной – труба строится, капвложения осваиваются. А газ – это побочный продукт данного вида деятельности. Источник новых капитальных вложений.
Когда Мавроди создавал свой “МММ” он и представить себе не мог, какие масштабы могут быть у настоящих пирамид.
