“Народ Донбасса” в стране под названием “Нигде”

Знаете, свободные люди не ищут себе ни царей, ни слуг. Царя они не хотят, поскольку ценят свою свободу, а слуг они не хотят, поскольку уважают свободу другого человека.

Свободный человек — самодостаточный человек. Свободный человек, человек умеющий принимать решения и брать на себя ответственность за них.

Рабы априори это понять не могут, поэтому в постсоветском обществе всегда существует конфликт, ведь постсоветский человек воспитан жить в вечном унижении и подчинении царю (партии) и, реализовывать себя через унижение себя подобных.

Постсоветский человек не может принять ни чужую свободу, она его коробит и раздражает, поскольку нарушает его рабский режим. Он не понимает, как это уважать другого человека, его свободу слова, мысли, поступков, решений. В постсоветском обществе витают “должны-обязан”, ну и еще чуть–чуть “всех в лагеря или расстрелять”.

Если вы помните, то в СССР уважать себя заставляли силой, партийной линией, кулаком, матом или доносом в КГБ.

Даже в семейных отношениях довлели насилие и унижение. Шаг в лево, шаг вправо, партсобрание, выговор, милиция, доска позора, лагеря.

При этом вся жизнь советского человека была направлена на борьбу за свои права, равенство и братство. Правда, выглядело это как-то не по-человечески, аморально и асоциально, но советский человек имел собственные, разрешенные партией, мораль, закон, честь, совесть, равенство и братство.

Поэтому равенства советский человек добивался банально: забирал себе то, что ему нравилось у тех, кто ему не нравился.

Вся история “борьбы большевиков за равенство и братство”, это кровь и насилие. Ведь борцы за все хорошее, против всего плохого, эти радетели равенства и братства, все эти строители коммунизма тоже много чего людям обещали. И светлое будущее, и победу над капиталистами, и всем по колхозу.

И расстреливали много, и забирали много. Но, вот как-то все не становились счастливыми. Исключительно вожди пролетариата.

Жаль, что в школьных учебниках не пишут про то, где жили эти самые вожди голодных и рабов, что кушали, где жили их дети.

Ленин любил Германию и Швейцарию. Внук Берии живет в Испании. Внучка Суслова в США. Правнучка Андропова во Флориде.

А народ? А что народ? Он из черни в чернь. Ему как бы и без разницы было. “Под грязною телегою рабочие лежат”… Романтика. Хардкор!

Мы учили историю, написанную нам СССРом. Политтехнологами. Психологами. Они писали не исторические факты, а пропагандистские материалы. И, тем не менее, вся история СССР, большевиков и коммунистов, никогда не скрывала важнейший факт всей это братии, за пропагандой борьбы с капитализмом, скрывалась банальная зависть и ненависть к богатым людям. При этом, богатым считался любой, кто был сытнее рядом стоящего.

Троцкий проживал в Нью-Йорке, Ленин — в Цюрихе, Дзержинский — в Швейцарии. С этими знаниями живут все совки, и не видят в этом ничего плохого. Ах, убили царя Николку, ах, сделали из него святого, целуем мощи, просим прощения.

Посмотрите на основы коммунизма и социализма под микроскопом, без розовых очков. Эти основы просты: стремление обогатиться через преступления и насилие. Вот так же любителей совка ловят на обещаниях и сейчас.

Снова красные комиссары в триколорадном обещают (а в 2014-м обещали Донбассу) быстрый доход путем насильственного захвата –завладения чужим имуществом.

С чего начал Донбасс свой путь в страну по имени Нигде? С разбоя, убийств, разграбления магазинов, с того, что “вожди” захватили дома и бизнес богатых луганчан и дончан, захватили для себя, не для “народа Донбасса”.

Я не знаю почему, как и откуда, но я знала об этой войне все. Ну, или почти все.

Я, конечно же, не знала, как и когда она закончится, но вот, как будет протекать и какие последствия будут для жителей Донбасса, могла описать с пошаговой точностью. Возможно, поэтому я и приняла решение уехать. Решение было тяжелым, ведь дом не пострадал от обстрелов. Да и земляки утверждали, что все будет хорошо, и даже, замечательно, нужно только потерпеть.

А я, в надежде спасти, убедить, покинуть страшную территорию оккупации, рассказывала им тогда еще сюрреалистические картины “русского мира”, — грабежи, убийства, насилие, доносы, пьянство. А они мне не верили. Не верили, что так будет.

“Лена, мы все люди, есть же милиция, закон, война — это не повод, да и русские не допустят хаоса”, — убеждали меня земляки.

Никто не понимал, что грабеж городских банкоматов был первой ласточкой. И фото в соцсетях людей-колорадок с отжатым виски из “МЕТРО”, это уже норма жизни этой территории. Такой советской, такой революционной и такой естественной для войны.

А я, как заведенная повторяла: “Сначала придут……”.

Да, это знаменитое:” Когда они пришли за коммунистами, я молчал — я не был коммунистом. Когда они пришли за социал-демократами, я молчал — я не был социал-демократом. Когда они пришли за профсоюзными активистами, я молчал — я не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня” (с).

Вот только я почему-то в этой цитате меняла “коммунистов” и “демократов” на “богатых”, “бедных”, “селян” и “трудяг”.

Я точно знала, что внушенные людям маркеры страха “правосеки”, “нацики”, “хунта”, “фашисты” будут использоваться, как оправдание, как приговор, как подмена понятий, морали, нормы поведения социума теми, кто вынесет из дома соседей, городского магазина охапку “экспроприированных” вещей.

Я не знаю, откуда во мне это. Голос крови? Генный код, подвергшихся репрессиям предков?

“Сначала придут за очень богатыми”, — говорила я соседям и родным.

Потом установят свои законы, потом, зажатые на маленькой территории и вкусившие крови они будут заходить во все дома, забирать скот, крупы, женщин, детей, прятать глаза за балаклавами и утверждать, что они не грабят, а наводят порядок или борются с предателями Родины.

Эти, описываемые мною картины, были настолько нереальны, что мне не верили.

Потом в городе начали грабить магазины, заправки, забирать машины. Возле города расстреляли семью предпринимателей, назвав их “правосеками”.

Расстреляли мужа нотариуса, назвав наводчиком. Расстреляли, расстреляли, расстреляли…Когда по-пьяни, когда из-за обиды, чаще скрывая грабеж или насилие.

Старые обиды, бытовые ссоры, раздел имущества, алименты, наследство, бизнес становились причиной расстрела.

Семьи так называемых ополченцев стремительно богатели. Их “защитники” везли домой фуры награбленного, — продукты, вещи, мебель, стройматериалы, снятые с чьих-то офисов и домов.

Переизбыток награбленного в руках “защитников” привел к тому, что в городе начали массово открываться “комиссионные” магазины, где и продается украденное.

“Ополченцы” мечтали дойти до Киева, Львова, Берлина с надеждой грабить. Эти мечты не скрывались и манили новобранцев.

“Мы дойдем до Киева, и я тебе привезу норковую шубку, хочешь? — обещал даме сердца очередной “герой”, “уставший” кормить Киев и ставший “освободителем”.

Этот сюр, эта маниакальная страсть к грабежам начала не только проявляться у тех, кто до войны даже не был замечен в подобном, но и становится нормой, обыденностью, на которую никто не обращает внимания, более того, это (мародерство) оправдывалось, как нечто естественное.

И люди, живущие в зоне, действительно верят в то, что магазины комиссионные, а люди в камуфляже, избивающие их соседей ночью и загружающие в БТРы их имущество, борются с “правосеками”. И к ним, именно к ним, не придут. Ведь они, шахтеры и домохозяйки, ничего не нарушали, не шкодничали, не торгаши, не олигархи, не правосеки.

Жертв грабежей и насилия, население зоны тут же причисляло к виновным. “Значит, было за что, — многозначительно говорил мой сосед Геннадий Иванович, каждый раз, когда кого-то грабили, убивали, похищали”. И выезжающие из города назывались не только предателями Родины, но и “нашкодничавшими”.

Значит нашкодничали здесь, что бегут, нормальные люди, нормально живут, а эти…Чего бояться, раз все бросают и бегут? Нормальный человек не бросит свой дом и нажитое. Значит, виновны, значит, вредили нашей республике, городу, — рассуждают те, кто остался. И многие из них не патриоты России или адепты русского мира, нет. Просто граждане, патриоты города, знающие, что от них ни чего не зависит, радующиеся, что в городе не стреляют и можно выжить, ведь они (и все равно, кто эти они) платят зарплату, пенсии и обещают, что все будет хорошо.

Ну, а то, что брошенные беженцами дома грабят, так это плата за “охрану” домов. И сбежавшие же сами виноваты.

А разграбленные предприниматели, они же торгаши, они изначально барыги, и нажили все нечестной торговлей. И это не грабеж, это экспроприация, ведь нужно же как-то выживать республике….

Через год войны мне попалась на глаза картина советского художника Ивана Владимирова “Погром винного магазина”, которая была знаковой и знакомой, — революционеры 17-го грабили винный магазин.

“Русский мир” не изменен. Его позиция насилия вечна.

Насилие и оправдание насилия, разрушение, убийства для целей, без целей, вне целей, борьба с человечностью до полной аморализации общества. История не раз показывала нам лицо советского революционера без прикрас, жаль, что не все запомнили, жаль, что не все поняли.

В 2016-м году я описала одно из тысячи разбойных нападений, произошедших в “очищенной от укро-хунты свободной территории Донбасса”:

“…4 июля в полицию обратился Мосейчук Дмитрий Павлович, 1985 г.р., житель п. Бирюково, ГРОЗ на шахте “Должанская-Капитальная”, с заявлением о том, что вечером 13 июля 3-е неизвестных, ворвались в его дом, где под угрозой применения огнестрельного оружия и с применением физического насилия, в отношении потерпевшего и его жены завладели: цифровой техникой (телевизором, планшетом, ноутбуком, ресиверами, мобильным телефоном), норковой шубой и золотыми изделиями 15 наименований, после чего угнали автомобиль потерпевшего “Chevrolet Niva”.

Приметы неизвестных:

1-го: на вид 25-30 лет, рост 170-175 см, худощавого телосложения. Был одет в темные спортивные штаны с лампасами, серый шерстяной свитер, темные сандалии в сетку, на голове была маска “балаклава”, на руках рабочие черные перчатки. При себе имел армейский рюкзак и автомат АК.

2-го: на вид 25-30 лет, рост 170-175 см, худощавого телосложения. Был одет в темный спортивный костюм, на голове была маска “балаклава”, на руках рабочие черные перчатки.

3-го: на вид 25-30 лет, рост 170-175 см, худощавого телосложения. Был одет в темный спортивный костюм, на голове была маска “балаклава”, на руках рабочие черные перчатки”.

Семья потерпевших не принимала участие в “народном ополчении”. Поддерживала ли “русский мир” или была проукраинской, не знаю. Скорее всего, аполитичны, как и все селяне. Занимались выращиванием свиней. Такая маленькая, домашняя мини-ферма на 50 голов. По меркам до военного Свердловска, — средний класс. По сегодняшней “освобожденной” ситуации,- миллионеры.

Он шахтер, она домохозяйка. Имели пай, что позволяло обеспечивать себя зерном и держать скотину. Дом полная чаша. Кондиционер, евроремонт, евро-черепица на крыше, спутник, интернет, золото и доллары под полом, довоенные поездки в Турцию, шубка… К ним априори не могли прийти “защитники”. Ведь они, селяне, шахтеры, не в политике. Не правосеки, не нацики и не укры.

Да и кто б пришел? В городе нет чужих. Свердловск — территория оккупации. Территория “лнр”. Только “защитники” из “народного ополчения”, их земляки, да русские добровольцы, защищающие город от украинских бандитов. Все свои…

Людям повезло. Они травмированы, — женщина получила травму головы, сломаны ребра и рука, — ограблены, но живы. Более того, жив их сын. Они были у родителей и оставили ребенка там. А бандиты, почему-то искали именно мальчика. Видимо за заложника хотели получить больше выкуп. Мальчишке лет одиннадцать. Вряд ли он правосек. Но за выкуп родители бы отдали все.

Это пятый случай за последний месяц в районе сел Бирюково и племсовхоза Должанский (район КПП “Должанский”), приграничье.

Сотый, трехсотый, пятисотый, — никто ведь не считает, — случай в городе. Тысячный — на оккупированной территории с момента ее “освобождения”.

Шахтер, да и обыватель, для которого-то жизнь почти не изменилась, а война прошла стороной, — ведь в городе не стреляют, — до сих пор живет украинскими мерками свободы. Носит золото, шубки, хранит дома доллары, рубли и евро, лелеет “Chevrolet Niva”, которая в селах является атрибутом богатства и успеха, занимается бизнесом, выращивает на продажу скотину.

Он не относится к политическим, и не лезет в политику, ему все равно, что происходит вне его дома. К нему не придут. Его не коснется. Он не при делах. Это он знает точно!

Вот только “русский мир” имеет другие планы в отношении обывателя. Очень богатых “революционеры” не трогают, так как очень богатые и курируют войны. Поэтому приходят к богатым в понимании самих “революционеров”, а когда заканчиваются богатые, приходят к середнякам, а когда заканчиваются середняки, приходят ко всем. Жаль, что свердловчане, как и жители Донбасса плохо учили историю советско-революционного периода “отжима”, названного коллективизацией и раскулачиванием.

“Русский мир” не умеет созидать, только разрушать. Он существует за счет ресурса, промышленного, людского. Он даже строит на костях, вспомните БАМ, Беломорканал, целину и другие стройки века, которыми так гордится совковый человек, не имеющий к ним отношения.

“Русский мир” меняет людей. Выворачивает их наизнанку, предъявляя миру сокрытое и тайное, тихо спящее внутри социума до войны. Чаще всего “набеги” совершают соседи, ставшие ополченцами или по наводке родни, друзей, коллег.

Для чего я пишу эти новости из зоны, рассказываю о горестях и буднях людей, оставшихся на оккупированной территории? Цель одна, — рассказать миру, что такое жить в “русском мире”, “освобожденным” от цивилизации и морали.

Хотя… я ли это пишу? Это официальные данные “милиции лнр”, “прокуратуры лнр”. О преступлениях, расследованиях. Публикуя сводки, они как бы хотят докричаться до мира, — мы так живем, хотите жить так же, тогда зовите Путина и его свору, которая с удовольствием освободит вас от благ цивилизации.

Эх, если бы можно было адептов, пишущих в соцсетях “этого не может быть, они не такие”, высылать туда, в зону, в “русский мир” для полного вкушения всех его прелестей.

Запертые в узкой территории “республики” асоцилизированные и демонизированные элементы социума все больше и больше отдаляются от норм общества и морали. Теперь это их свобода. Вряд ли они смогут жить в рамках и ограничениях, установленных социумом.

Русские скрепы, дают внешнюю свободу при внутренней тюрьме.

“Равенство” в СССР обеспечивали тюрьмами и нищетой. Но, при этом вся политическая верхушка жила “по-блату”. В стране полного и всеобъемного равенства были талоны для своих, магазины для своих, товары для своих с “черного” хода. И плебс знал об этом “равенстве” и принимал его, как должное.

“Братство” “союзных республик” обеспечивали НКВД и КГБ, уничтожая национальность, культуру, идентичность коренных народов. “Свобода” была четкого ограничена границей и запретом перемещаться без разрешения. А право на труд было закреплено у колхозников отсутствием паспорта.

И вот что могли построить дети этого “гегемона”? То же, где они росли — гетто.

Рабы построили для себя рай, где их унижают, где вечный дефицит всего, даже гробов, где нет профессионалов ни в школе, ни в больнице, где лезет со всех щелей уничтожая все вокруг “лучшее в мире советское образование”, где комендатура, доносы, патрули, казаки с нагайками, мусорник, смрад и безысходность.

И вот всегда спрашиваю вот этих донбасорощенных строителей “угольных швейцарий”: как же так вышло, что в “народной республике” “народная власть” живет припеваючи, а народ жует российскую тушонку с червями?

“Народ Донбасса” отводит глаза и бурчит “зато без бандер, да у вас все точно также и еще хуже”.

И вот как же, строили “народную республику” для народа, чтобы избавится от всего плохого, чтобы всем было хорошо.

Много и по багатому, чтобы не было олигархов, чтобы у олигархов все забрать, раздать людям, все поделить и сделать всех счастливыми и равными в богатстве, строили-строили, и построили мир, где прав тот, у кого больше прав.

Где люди с автоматом и триколорадкой правее, сильнее, богаче, вооруженнее и хамлее.

Где русские ихтамнеты убивают и насилуют русскоязычных “народ Донбасса” и их за это никто не наказывает. Где педофилы охотятся на детей в детсаду, просто оплачивая услуги проведения времени с ребенком воспитателю.

Где за деньги можно купить все: инвалидность, диплом, оружие, рабов, убить, избежать ответственности.

“Все животные равны, но некоторые животные равнее других” — это, наверное, самая знаменитая фраза из притчи Джорджа Оруэлла о, которой стоит почаще напоминать жителям ОРДЛО.

ОРДЛО место, где прав тот, у кого больше прав!