О том, что делают ВСУ и что об этом брешут не такие (Часть 1)
Наверное, уже ни для кого не секрет, что ВСУ выбили противника из всей Харьковской области и теперь преследуют его в Луганской области. Из разных источников мы знаем, как это происходило и какой ценой давалось, и потому, когда какое-нибудь падло только приоткроет рот в попытке рассказать, что это был «договорняк», можете смело плюнуть в этот рот или – по усмотрению.
Для особо одаренных «экспертов», в основном – «не таких русских», мы просто напомним простые истины, которые им недоступны.
Любая наступательная операция в своем идеальном варианте имеет целью прорыв вражеской обороны, которая может состоять из двух и более линий, а дальше – начинается оперативная глубина тыла войск.
Это значит, что там априори нет рубежей обороны, поскольку командование не имеет сил и средств выстраивать десятки этих самых линий и потому предполагает, что войска смогут сдержать атаку противника и если она окажется слишком мощной, линии обороны будут плавно смещаться в тыл, без разрывов и провалов.
Если же этого сделать не удалось, атакующая сторона разрывает насыщенную оборону и выходит в это самое пространство, где ударную группировку уже некому и нечем сдерживать. Это продолжение называется «вырваться на оперативный простор».
Теперь атакующая сторона, исходя из первоначальных планов и заведенных под них сил и средств, может идти вглубь тылов противника, рассекая его коммуникации, либо поворачивает вправо или влево, формируя окружение войск, оказавшихся во флангах полосы прорыва.
В таком случае противник, если у него достаточно сил, пытается фланговыми ударами перерезать атакующую группировку, но если этого не получается – надо отходить, чтобы не попасть в котел.
Это – азбучные истины, которые обязаны знать «эксперты», особенно – русскоподданные, поскольку их армия столько раз попадала в котлы, что им бы не знать, как это работает. Но во всей этой ситуации есть еще одна важная переменная – скорость продвижения атакующей стороны в оперативном тылу противника.
Если это происходит быстро, то флангам обороняющихся надо отходить еще быстрее, чтобы не дать себя окружить. Отсюда возникает тот самый темп отхода, который называется «бегство». В определенный момент от бегущих требуется такая скорость, что им не до уничтожения своих складов и хранилищ, а тем более – не до тяжелой и по определению – тихоходной техники.
Вот именно это мы и наблюдаем сейчас. Наши войска не просто порвали оборону противника и вышли на оперативный простор, а сделали это в крайне высоком, невиданном темпе. Поэтому противник вынужден был бежать именно в том ключе, как сказано выше. Бегущая масса войск не имеет тяжелой техники, запаса боекомплекта и вообще ничего, что позволило бы ей остановиться и занять оборону так, чтобы их не смели тут же и окончательно.
Вот они и бегут туда, куда ВСУ вроде бы не должны пойти, а именно – за границу или за старые оборонительные рубежи, и то, в надежде на наличие там средств для обороны. То есть, это – классика жанра, хорошо описанная в учебниках по боевому искусству.
Наша армия переиграла противника на всех уровнях и потому – громит врага так, как считает нужным. Все, кто придумывают сказки о «договорняках» – простая, мелкая дрянь, у которой язык не поворачивается назвать вещи своими именами.
Причем, эти очевидные результаты, показанные ВСУ, признают все ведущие армии мира, и только противник придумывает свои басни, а “не такие” – свои. Мы всегда говорили о том, что все они мазаны одним миром, просто некоторые их них удачно мимикрируют.
(Окончание следует)
