Обмен суверенитета на газ – это не мир, это даже не перемирие

“Газпром” продолжает проигрывать “Нафтогазу Украины” один международный арбитраж за другим, а Владимир Путин не устает требовать от Киева отказа от всех исков в обмен на продолжение транзита и скидку на газ.

Ранее Москва проделывала тот же трюк, только в отсутствие международного арбитража. За дешевый газ требовали политической покорности и экономических преференций. Вспомним хотя бы два самых ярких примера из не такого уж далекого прошлого.

Когда “Газпром” впервые в истории российско-украинских отношений стал напрямую поставлять газ Киеву, не прикрываясь ни туркменским сырьем, ни посредниками из “Росукрэнерго”, скидка была оформлена накануне президентских выборов 2010 года, и это стало важной частью договоренностей между премьер-министрами Владимиром Путиным и Юлией Тимошенко.

А когда скидка закончилась, победителя выборов Виктора Януковича принудили подписать пресловутые харьковские соглашения, которые продлевали срок пребывания Черноморского флота России на украинской территории и предоставляли военным куда больше возможностей, чем прежде.

Именно благодаря скидке на газ Черноморский флот удалось превратить в настоящий оккупационный контингент, который сыграет главную роль в аннексии Крыма.

Сейчас Путин пытается применить тот же нехитрый приемчик в диалоге с Владимиром Зеленским – куда менее опытным и куда более честолюбивым, чем Янукович.

Бывшему комику предлагается говорить о газе в контексте нормандского формата – и Зеленский уже обсуждает энергетическую тему с Путиным, будто не замечая подвоха.

Предложение Кремля действительно выглядит, на первый взгляд, привлекательным для Банковой: дешевый газ и продолжение транзита в обмен на отказ от судебных исков и прекращение обстрелов.

Зеленскому такое предложение может вообще показаться спасением.

Во-первых, украинский президент обещал своим сторонникам “просто перестать стрелять” и прекратить войну, а тут за это еще и газ с транзитом дают.

Во-вторых, украинский президент отчаянно нуждается в деньгах – его первый бюджет вовсе не стал бюджетом прорыва, коммунальные тарифы не снижены, и без дополнительных средств избирателей не удовлетворить.

В-третьих, путинские предложения по газу вполне могут быть поддержаны и западными посредниками. По разным причинам, разумеется. Эмманюэль Макрон может увидеть в этой договоренности скорое завершение конфликта в Донбассе – что утвердит его в роли нового европейского лидера, способного решать проблемы не в противостоянии, а в сотрудничестве с Россией.

А у Ангелы Меркель появится возможность добиться синхронизации окончания строительства “Северного потока – 2” с российскими обещаниями продолжить транзит по украинской ГТС и, таким образом, хотя бы на время сохранить лицо – и свое, и Германии.

Но будет ли согласие с путинскими предложениями означать мир? На этот вопрос легко ответить, вспомнив, чем окончились харьковские соглашения.

А в данном случае Москва к тому же имеет возможность легко отказаться от всех обещаний по окончании строительства “Северного потока – 2” – или, может быть, Путин испугается Макрона? Так что очередной обмен суверенитета на газ – это не мир, это даже не перемирие.