ОТСТУПАЕМ

Старый камин давно пора бы вычистить от пепла. Утром ветки деревьев во дворе покрылись инеем, а скромный дом из красного кирпича был утеплен, но тепло уходило вверх, “в никуда”, в старую крышу, покрытую серым потрескавшимся шифером.

Они все никак не могли обновить ее, все откладывали на потом, “когда наступит мир”.

На столе стоял скромный ужин – жареная картошка, белый хлеб, который рассыпался под плохо заточенным ножом, салат…

Телевизор тихо бубнел в соседней комнате, как обычно настроенный на “Интер”, который лучше ловит.

Семейный совет был в разгаре. Шел спор о том, кто уедет.

Дед Андрей хватался за сердце, семья бросалась к нему с корвалолом, но он неистово отмахивался.

Дескать, бросьте. Помирать, так помирать. Уже не 2014-й, уже прошло шесть лет войны и он “воробей стреляный”, а сегодня утром оказалось, что из их села уходит Украина.

– Мам, ну как вы тут? Как без нас? – плакала Ольга. – Мам, ну как это?! Двое детей вихрем залетели на кухню, снова вылетели со смехом, Ольга машинально прикрикнула, чтобы были осторожнее. Куда они теперь поедут? Никто не верил, что здесь будет та самая демилитаризованная зона, о которой вещала по телевизору сладкоголосая телеведущая.

Каждый член этой небольшой, живущей на острие войны, семьи прекрасно понимал реалии. ВСУ отступают – русские в лице “местных республиканцев” повесят здесь свой флаг. В этом никто сейчас не сомневался.

Будет ли работать магазин? Как с работой, с пенсиями, с медициной, с безопасностью, в конце-концов?

Дед утром бросался с вопросами к бойцам с тризубом на рукаве: ну как? Ну что? Не уходите…Маленький дом на окраине села, обдуваемый уже холодным ветром, напоминающим о том, что скоро зима.

Они спорили. Периодически замолкали, смотря в стену, рассматривая свои руки, обдумывая варианты – а их и не было.

Вариант остаться – от него Ольгу передергивало внутри. Ждать, когда в ворота постучат те самые, которые однажды уже выгнали из дома? Оставить детей сиротами?

Впереди зима, и бежать не к кому. Уже бежали в 2014-м, сюда, к родителям, и бежали. Снова низкий старт, снова ощущение, что нужно спасаться и спасать, а денег нет. Просто нет денег.

И теперь придется жить где-то в чужом доме, отапливать, оплачивать, кормить детей – и где-то, мать их, брать деньги!!!..

Решили, что молодые с детьми уедут в любом случае, и вещи надо собирать сегодня, сейчас, чтобы завтра первым автобусом…Картошка на столе так и оставалась нетронутой, остывшая совсем.

Все так же бубнел телевизор, теперь вещая какое-то попсовое шоу, кто-то пел, кто-то аплодировал.

Только нужно ли это было семье, живущей на острие войны?

Сейчас они смотрели в неизвестность, задавая вопросы о гарантиях, о будущем, о своей судьбе, но ответить им было некому.

Есть “гарант” – но нет гарантий.

Вот так и живем.

Отступаем.