Российские силовики все больше не уверены в Путине – Foreign Policy

Продолжающиеся акции протеста в российском городе Хабаровск, спровоцированные арестом избранного местного губернатора, не просто демонстрируют накопившееся недовольство режимом Владимира Путина — они также демонстрируют некоторые потенциальные ограничения его контроля над силами безопасности.

На фоне того, как Кремль, похоже, разворачивается в сторону новой кампании репрессий, вопрос морального духа и лояльности его силовиков становится решающим.

Об этом пишет в статье для Foreign Policy Марк Галеотти, старший научный сотрудник Королевского института оборонных исследований в Лондоне и почетный профессор Школы славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа в Лондоне.

Эти протесты связано не столько с самим Сергеем Фургалом, сколько с широко распространенным местным недовольством правительством, которое, как им кажется, обращает внимание на территории за пределами МКАДа только тогда, когда приходит время взимать с них налоги.

Что особенно поразительно, так это то, что хотя ни один из протестов не был санкционирован, местная полиция не пыталась их контролировать.

В минувшие выходные были задержаны 6 протестующих из примерно 10 тыс. человек: двое протестующих были приговорены к неделе за решеткой, двое были оштрафованы на 10 тыс. рублей (134 доллара США) каждый, и еще двое были задержаны на ночь, а затем отпущены на свободу. По сравнению с тем, какие меры предпринимались в отношении протестов в других регионах России, это было положительно мягко.

И дело не в том, что в Хабаровске не хватает сил безопасности. Полиция не просто сделала мало, чтобы предотвратить протесты; она также сопровождала марши и по-дружески обращалась с демонстрантами, которые скандировали «спасибо, полиция» после того, как офицеры раздавали маски.

Даже внушающая страх Национальная гвардия оставила их в покое, демонстрируя то, что, по словам одного наблюдателя, было очевидным сочувствием к ним.

Последний марш также совпал с ежегодным Днем ВДВ, российских десантников. К маршу присоединились ветераны войн в Чечне, Грузии и Сирии, размахивающие флагами и одетые в характерные сине-белые полосатые майки.

Когда в Москве появились сообщения о том, что протесты были спровоцированы профессиональными мятежниками не из самого города, возможно, даже по инициативе Соединенных Штатов, местные прокуроры провели неофициальные брифинги, отрицая это.

Частично, просто тому, что никто не горит желанием вступать в открытый конфликт, пока протесты — преимущественно — ограничены одним городом, и пока местные мнения на их стороне. Кремль может позволить себе ждать и просто пресекать любые упоминания о Хабаровске в средствах массовой информации.

Однако это колебание также, похоже, отражает беспокойство Москвы о том, насколько она может рассчитывать на свои силы безопасности в кризисе, который столкнет их с местным населением.

Большинство сотрудников полиции, Национальной гвардии и даже сотрудников ФСБ на протяжении своей карьеры служат в одном городе или регионе. Они женятся, заводят друзей и в целом являются частью местного сообщества — и часто чувствуют те же проблемы и несправедливость, что и их соседи.

Не менее важно, что большинство их командиров также остаются на месте. В советское время МВД (Министерство внутренних дел) и КГБ — предшественник ФСБ — любили перемещать их, чтобы не давать им развить местную лояльность.

С тех пор эта практика вышла из употребления. За исключением некоторых перспективных лиц, они знают, что их шансы попасть на более престижную и прибыльную работу в Москве минимальны. Вместо этого местная деловая и политическая элита — это их сверстники, их друзья и люди, от чьих коррумпированных схем они будет зависеть их обогащение.

Показательно, что ходили слухи о том, будто бы в Хабаровск стягивают ОМОН из Ростова или Новосибирска, потому что Москва не знает, может ли она доверять местным силам. Все их командиры заявляют о своей лояльности центру, но пока она не будет проверена, даже Кремль не может знать, как они отреагируют.

Например, в жестком августовском перевороте против советского лидера-реформатора Михаила Горбачева полиция и даже многие сотрудники службы безопасности не участвовали, хотя за ним стояли руководители КГБ и МВД…

Крупнейшей вооруженной силой России остаются военные, и хотя министр обороны Сергей Шойгу, похоже, является сильным сторонником Путина, подсчет голосов за недавние конституционные изменения в военных городках позволяет предположить, что солдаты разделились поровну «за» и «против» поправок Кремля, хотя официальная общая цифра составила 78%. По меньшей мере, они не демонстрируют никаких признаков особо горячей приверженности режиму.

Все это не означает существующую вероятность, что спецслужбы повернутся против Путина или что неминуем какой-либо серьезный кризис.

Это также не означает, что мы можем ожидать более доброго и мягкого Кремля. Скорее, когда протесты спадут до более управляемого уровня, правительство, вероятно, решит действовать более напористо.

Однако само ощущение того, что ему необходимо более тщательно калибровать свое применение репрессий, наводит на мысль, что Кремль, явно стремясь восстановить свою власть, осознает, что было бы разумно не тестировать лояльность своих силовиков слишком сильно…