Спецоперации ФСБ. Что показало дело о катастрофе МН17

И аннексия Крыма, и оккупация Донбасса — это одна и та же специальная операция Кремля, в которой были задействованы одни и те же лица.

Появление в деле об уничтожении малайзийского «Боинга» фамилии первого заместителя главы пограничной службы ФСБ России генерал-полковника Андрея Бурлаки является, думаю, предсказуемой сенсацией.

То, что без поддержки высшего политического и военного руководства Российской Федерации было бы невозможно поставить на территорию Донбасса новейшее вооружение и технику, многим было ясно с первых дней после начала необъявленной войны России против Украины.

Как, впрочем, и то, что непосредственными кураторами специальной операции по оккупации украинских земель должны были стать высокопоставленные офицеры российских специальных служб. Хотя в Кремле говорят, что «не знают, о чем речь» .

Вопрос был исключительно в том, кто именно был куратором того или иного этапа этой спецоперации, кто непосредственно отвечал за доставку того или иного вооружения. Международные следователи и расследователи вышли на фамилию Бурлаки — а это мог быть любой другой руководитель ФСБ, Службы внешней разведки или Главного разведывательного управления Генштаба. В зависимости от поставленных в Кремле задач.

Однако фигура Бурлаки, похоже, позволяет проследить достаточно сложную цепочку связей между российским политическим и военным руководством и диверсантами на Донбассе — так много материала накоплено об этом человеке, выступавшем в телефонных переговорах под псевдонимом «Владимир Иванович». И вот оказывается, что в этой цепочке связей присутствуют не только представители российских спецслужб, но и руководители аннексированного Крыма.

В одном из телефонных разговоров с «Владимиром Ивановичем» представитель группы диверсантов, который собирается отправляться в Ростов для последующей отправки на Донбасс и дестабилизации ситуации в Украине, сообщает, что получил телефон российского спецслужбиста от российского главы Крыма Сергея Аксенова, который, в свою очередь, согласовал саму возможность передачи информации с начальником генерала Бурлаки, директором ФСБ Александром Бортниковым. При этом сам руководитель диверсантов тоже из Крыма, из Симферополя.

Этот короткий телефонный разговор не имеет, на первый взгляд, прямого отношения к уничтожению малайзийского «Боинга». Зато он, уверен, доказывает, что и аннексия Крыма, и оккупация Донбасса — это одна и та же специальная операция Кремля, в которой были задействованы одни и те же лица.

Сергей Аксенов, который должен был бы, по идее, заниматься управлением «новым субъектом федерации», озабочен помощью диверсантам и согласовывает с руководством ФСБ поставку оружия. Руководитель диверсионной группы — из Крыма (возможно, за несколько дней до разговора он участвовал в захвате административных зданий на полуострове и в блокаде украинских частей), сами диверсанты — из России.

Но сама спецоперация обеспечена пропагандистским прикрытием. В Крыму — «самооборона». На Донбассе — «ополчение». В Крыму — Аксенов. На Донбассе — Захарченко.

И если бы не тщательное расследование контактов Андрея Бурлаки в связи с уничтожением малайзийского «Боинга» мы, возможно, так и не узнали бы — по крайней мере, в обозримом будущем — что над всей этой «восставшей братией» с первого же дня «крымской весны» и «восстания шахтеров» находились генералы российских спецслужб, которые управляли действиями своих агентов и диверсантов, дергали за ниточки, решали вопрос о поставках вооружения и направлении военных.

И да, в конце концов, привезли на украинскую землю «Бук», который, по данным того же международного следствия, уничтожил пассажирский самолет — в точном соответствии с правилом Антона Павловича Чехова: «нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него».

Не удивительно, что это цивилизационное открытие совершил именно русский драматург.