Сядем усе

Совет Федерации отвлекся от своей напряженной работы и по-быстрому (а чего тянуть) проголосовал за закон о поправках в конституцию. Теперь вот это всё поедет в регионы, чтобы региональные заксобрания числом не менее двух третей от их общего количества так же ударно проголосовали за закон.

Следующая стадия — Конституционный суд. Который зачем-то должен одобрить этот закон, хотя такой процедуры не предусмотрено и ранее она не применялась.

Видимо, легитимность мероприятий находится на столь низком уровне, что решено замазать всех. В уголовной среде это работает именно так — кровью нужно повязать всех, иначе веры у братвы друг к другу не будет. Можно шпану вытащить из подворотен, но подворотню из шпаны — никогда. Она всегда будет жить по тем понятиям.

В том, что все верноподданически проголосуют как надо, сомневаться не приходится. Самое интересное начинается потом.

По предыдущей логике после принятия поправок и введения в действие новой редакции конституции нужно принимать законы, которые будут переуточнять полномочия всех ветвей власти и создавать полномочия для новых — Госсовета, который теперь будет в конституции, и Совбеза, который был, но без уточнения таковых.

Ранее предполагалось, что эти органы создаются именно для перебалансировки властной вертикали, которая потребует и перетряски всей уголовной братвы в кабинетах власти.

В такой конструкции Госсовет должен был получить контрольные функции — в первую очередь кадровые. Это базовая контрольная функция в любой административной системе.

И неприметный руководитель Госсовета в такой конструкции становится значимее президента с любыми полномочиями — так как именно Госсовет в такой конструкции превращается в аналог Совета стражей в Иране, который имеет право отклонить без объяснения причин любую кандидатуру на любых выборах. Как раз на таких контрольных функциях и основан административный вес иранского рахбара.

Моральный авторитет — это хорошо, но когда он подкреплен административными рычагами — то еще лучше. И если Путин решил переместиться с поста президента — то именно такие полномочия Госсовета с ним во главе оставляют его на вершине власти — не формальной, но фактической. В конце концов, если уж решено быть диктатурой, то она должна иметь нормальный вид нормальной фашистской диктатуры, без этой вашей демократии.

Однако после вчерашнего кульбита Терешковой и ее поправки всё перестало соответствовать «той» логике. Терешкова заявила, что ее попросили внести поправку простые люди, и, конечно, хотелось бы знать имена этих простых людей — но это не очень-то и важно. Важно то, что теперь всё сильно изменилось.

Теперь возникает неопределенность. Если Путин остается президентом, то вся эта конструкция с Госсоветом теряет смысл и даже более того — становится вредной и опасной. Появляется структура, которая может решать судьбу Путина. А отыграть назад уже нельзя — фарш уже вылез из мясорубки.

Поэтому стоит посмотреть на те полномочия, которые получат новые структуры. Если они будут никакими и будут иметь сугубо декоративную и совещательную функцию — то Путин пойдет на новый срок, а революция сверху закончится, так и не начавшись. Чего, собственно, путинская номенклатура и добивалась — ей-то все эти изменения как нож в печень.

Если же полномочия будут именно контрольные — то Путин будет пытаться выскользнуть и все-таки постарается пойти по предыдущему сценарию.

Деваться-то некуда: до краха остаются даже не годы, а месяцы, потому резать правящую элиту нужно срочно и в достаточных количествах. Ее слишком много, а делимого слишком мало.

Собственно, вот и вся интрига текущего момента. Фактически режим банкрот. Что бы он ни делал, это никак не сказывается на генеральном маршруте в пропасть. Вопрос лишь в скорости.

Путинский госпереворот предполагал, что скорость можно уменьшить за счет того, чтобы сбросить часть братвы из вагона. Но братва резонно полагает, что «сядем усе».

А потому — сиди и рули.