У Путина комплекс озлобленной старости

Владимир Путин отреагировал на насмешки участников саммита группы семи, которые вспомнили о его уже почти забытых фотосессиях в образе полуголого мачо. По мнению российского президента, такая фотосессия с участием лидеров стран цивилизованного мира была бы “отвратительным зрелищем в любом случае”.

Хотя это, конечно, вопрос вкусов – среди западных политиков есть люди, которые воспринимаются в собственных странах еще и как секс-символы – такие, как Макрон или Трюдо.

Но самое важное вовсе не то, как выглядит любой западный политик с обнаженным торсом. Самое важное – то, что сам Путин давно уже не может позволить себе никаких фотосессий. Мы видим рано состарившегося перепуганного человека, который старается держаться подальше от большинства своих собеседников. Никаких голых торсов, никаких полетов со стерхами – разве что таежные посиделки с Шойгу, тоже человеком не первой молодости.

То, что мы наблюдаем сейчас, – это комплекс озлобленной старости. Правитель, который так и не понял, что нельзя всю жизнь сидеть на железном кремлевском троне, вцепившись в него дрожащими ручонками, жаждет страха и уважения – а в ответ получает презрение и ненависть.

Он ведь уже практически был одним из них – тех лидеров, что решают на своих встречах, как будет развиваться современный мир. Был – несмотря на то что экономика России недотягивала не то что до государства группы семи, но просто хотя бы до развитой европейской или азиатской страны.

Его принимали, потому что рассчитывали, что он стремится к сотрудничеству в нормальном мире. Но, как это обычно бывает в русских сказках, старуха, которую золотая рыбка – то ли Березовский, то ли Юмашев, сейчас уже неважно – по своей рыбьей глупости сделала столбовой дворянкой, захотела стать владычицей морскою, всех золотых рыбок изжарила – и сейчас на пути к разбитому корыту. Оттого и бесится, оттого и пуляет ракетами по торговым центрам, оттого и радуется убийствам и изнасилованиям. Кровавая старость!

Но это же отнюдь не только к Путину относится. Это относится еще и к России. У страны за последнее столетие было несколько шансов стать цивилизованным государством, страной для людей, а не для бандитов и маньяков. И этот шанс всякий раз превращался в то же самое разбитое корыто, наполненное кровью до краев.

И после февраля 1917 года, когда крах империи породил столько надежд, растоптанных большевиками. И после марта 1953 года, когда было столько наивных упований на десталинизацию и оттепель. И после апреля 1986 года, когда началась перестройка. И после августа 1991 года, когда казалось, что после провала путча родилась демократическая Россия.

И всякий раз все возвращалось к озлоблению, бесперспективности, войне. Всякий раз приходится говорить о России как о несостоявшемся, несостоятельном государстве. Потому что все то, что русским кажется государственными институциями, – на самом деле сплав мафии и террористической организации. И совершенно неважно, какой идеологией этот симбиоз прикрывается – коммунизмом, “победобесием”, “русским миром”.

За всем этим нет ничего, ровным счетом ничего, кроме озлобленной закомплексованной старости.