Война с правдой

С правдой о войне чекисты начали бороться отнюдь не 27 октября 2020 года, когда Владимир Путин поддержал предложение Елены Ямпольской законодательно запретить сравнение нацистской Германии и СССР.

И даже не во время путинского референдума, когда в Конституцию внесли статью о запрете на “умаление значения подвига народа при защите Отечества”.

И даже не в брежневские годы, когда главным полководцем Великой Отечественной оказался политработник, подписавший своим именем брошюру о Малой земле.

И даже не 9 мая 1945 года, когда главным победителем в войне был объявлен Сталин, затем милостиво разделивший свои лавры с русским народом.

И даже не 22 июня 1941 года, когда Сталин спрятался от этого самого русского и всех прочих народов на подмосковной даче (интересно, это умаление – или еще нет?).

С правдой о войне чекисты начали борьбу 1 сентября 1939 года, когда война, собственно, и началась.

Уже тогда нельзя было говорить о нападении нацистской Германии на Польшу, виновниками напряженности были названы буржуазные Великобритания и Франция, саму уничтоженную гитлеровцами и большевиками Польшу мерзавец Молотов называл “уродливым детищем Версальского договора”.

Потом нельзя было говорить о преступлениях гитлеровцев на оккупированных территориях (о преступлениях чекистов на занятых по договоренности с Рейхом землях, разумеется, тоже).

Почти два года советская пропаганда восхищалась мужеством солдат Рейха, Сталин писал Гитлеру о “дружбе, скрепленной кровью”, НКВД выискивало тех, кто еще помнил, что Гитлер вообще-то нацист, а не друг первого в мире государства рабочих и крестьян.

И если бы фюрер вероломно – о, какое прекрасное слово, мы ему верили, а он! – не напал на СССР, его граждане еще долго сочувствовали бы борьбе немецких рабочих с империалистической гидрой, радовались бы падению Парижа, бомбежкам Ковентри и Перл-Харбору.

Но – вероломно напал, и пришлось ждать спасения от тех, горю которых еще вчера радовались, и публиковать в “Правде” большие фотографии товарищей Рузвельта и Черчилля.

Впрочем, правды о войне это не приблизило ни на йоту. О ней продолжали бесстыдно лгать каждый день, каждый час, каждую минуту. И о количестве жертв, и о подлинных целях своей – а не народной – войны, и о своих военных преступлениях, и о кошмаре СМЕРШа, продолжавшем чекистскую традицию убийства своих даже в самые страшные дни военных поражений.

Они лебезили перед народом, пока было нужно пушечное мясо, а когда удалось кровавыми клочьями этого мяса забросать нацистов, вновь бросили этот народ в голод, холод, лагеря, психушки и спецбольницы для несчастных инвалидов, которые не должны были смущать их руководящих глаз своими увечьями и медалями.

Они подменили историю мифами, так что каждая строка солдатской правды о войне пробивалась через цензуру инфарктами, позорными компромиссами и партийными выговорами.

Они скрывали безумие и политическую тупость невежественного генералиссимуса, жестокость полководцев, цену каждой победы и каждого поражения – человеческую цену, разумеется.

И с каждым новым десятилетием, каждым новым уходом миллионов людей, которые, пусть в страхе, но еще помнили правду о войне, их ложь становилась все забористее и неуемнее – так что в конце концов они подменили правду о войне и страх перед новой войной, казалось, навсегда поселившийся в сердцах матерей, вдов и сирот, отвратительным путинским “победобесием”, которое все – призыв к войне, к смерти, к преступлению.

И вот они сделали эту жажду убийства частью своей Конституции, а теперь хотят еще и наказывать тех, кто попытается сказать правду о том, что было, и о том, что есть.

Первое конституционное государство-убийца ХХІ века, Российская Федерация Владимира Путина.