Заметки на полях эпидемии

Целью любой войны является перераспределение активов. Достигается это присвоением победителями активов побежденных (в любой форме) и уничтожением активов, которые либо не представляют интереса, либо нерентабельны с точки зрения победителя.

К примеру, именно это было проделано с остатками Советского Союза практически во всех его осколках. На примере России и Украины можно видеть, что промышленный потенциал частично уничтожен, частично перешел в собственность иностранного капитала (либо его представителей из числа туземной коллаборационистской элиты).

Сегодняшняя “эпидемия” коронавируса серьезно напоминает некую лайт-версию мировой войны, хотя определить противостоящие стороны не в пример сложнее. Раньше, когда противостояли друг другу национальные государства, выражающие интересы национального капитала, верифицировать участников было не в пример проще.

Сегодня ситуация кардинальным образом изменилась. В мире есть три глобальных игрока – национальные государства, глобальные корпорации и глобальные фонды. Безусловно, и внутри этих групп интересов, и между ними существуют противоречия и альянсы, но ситуация по сравнению со Второй мировой войной, конечно, стала гораздо сложнее.

Нет ни однополярного, ни многополярного мира – это крайне примитивное представление уровня нашего президента. Есть многомерный мир, развернутый как по пространственным, так и по временным осям, а также по осям динамически меняющихся интересов.

При этом вся картина имеет не диалектическое представление противоречий между субъектом и объектом политики, а более сложный триалектический вид, где субъект и объект действуют в динамически меняющейся среде, при этом каждый аттрактор оказывают решающее влияние на два других.

Сегодняшний кризис мировой системы капитализма пришелся на смену технологических укладов, а значит – возникла проблема фазового перехода между двумя укладами – текущим глобальным и будущим постглобальным.

Глобальный пятый технологический уклад – это экономика услуг, шестой неизбежно будет экономикой производства, как и четвертый. И даже примерно понятно какого производства. Если базовой структурой четвертого производственного уклада был конвейер, как способ производства однородной массовой продукции, то у шестого производящего уклада базовым элементом станет конвейер, производящий конвейеры для производства индивидуальной продукции.

Если грубо и условно, то 3D-принтеры – прообраз такого индивидуального конвейера. Возникнет индустрия, производящая 3D-принтеры, которые станут производить необходимую потребителю разовую продукцию.

Массовое потребление исчезнет, а значит, исчезнет (во всяком случае существенно сократится) экономика, базирующаяся на массовом производстве. Зато появятся новые социальные группы, востребованные в новом производственном укладе – Скажем, программисты, производящие программы для 3D-принтеров.

Именно программы производства продукции практически любого вида и класса станут товаром на рынке. Возникнет потребность в инженерах, разрабатывающих технологии любого применения – от производства вещей до производства еды или даже медицинские технологии.

Исчезнут и те общественные группы, которые составляли основу массового производства вещей и услуг – тот самый “средний класс”, появятся принципиально новые профессии вместе с отмиранием огромного числа профессий нынешних. А раз происходит смена общественных структур – неизбежно за ними последует и передел активов и собственности.

Нынешний кризис с фейковой “эпидемией” решает базовый вопрос будущей мировой войны – этот кризис уничтожает (или закладывает уничтожение) среднего класса, причем по всему миру.

В России это происходит крайне грубо через обнищание населения и вымывание “миноритарных” денег – то есть, сбережения граждан, которые неизбежно будут вынуждены тратиться на текущее потребление выживания.

В США, кстати, примерно та же картина – там у населения нет серьезных сбережений, средний класс живет в рамках текущего потребления. Деклассированный средний класс, лишенный собственности (а это произойдет очень быстро – безработные не в состоянии платить по долгам, их имущество будет подвергаться рестрикциям и конфискациям) перейдет в разряд маргиналов, и когда маргинализация общества достигнет критически высокой величины, появится база для переформатирования всей социальной системы.

В какую сторону пойдет переформативрование, вполне очевидно – в сторону отказа от демократии (нищим демократия не нужна, они в нее не готовы и не могут играть), в сторону упрощения социальных систем через диктатуры разной степени жесткости.

Внутри диктатур три ведущих группы – государства, корпорации и фонды – рано или поздно, но создадут новые балансы, причем в разных цивилизациях и странах эти балансы будут отличаться, возможно, существенно.

Россия, как страна периферийного капитализма, войдет в этот режим быстрее и будет выходить из него дольше. Для нас ситуация будет выглядеть чем-то вроде феодальной раздробленности, которая, безусловно, будет усугубляться тем или иным вариантом иностранного ига (причем под иностранным игом нужно понимать не только контроль со стороны иностранных государств, но и контроль со стороны глобальных корпораций и глобальных фондов.

Скажем, попытка Билла Гейтса и его фонда использовать нынешнюю эпидемию как повод введения массовой и тотальной вакцинации населения Земли с недокументированными возможностями – той же чипизацией – это элемент такого контроля).

Собственно, база раздробленности заложена уже сейчас – струсивший Путин бросил страну, и явочным порядком инициатива перетекла в руки регионов.

Теперь у России возникает два сценария, и оба сценария – это распад нынешней государственности. В жестком сценарии мы пройдем через формальный распад страны на 7-10 новых региональных государств с утратой значительной части военного и остатков промышленного потенциала.

В более мягком сценарии распад будет фактическим, но формально Россия останется в нынешних административных границах. Тем не менее федерализация и создание самодостаточных регионов произойдёт и в этом случае.

Опять же – вряд ли нам удастся сохранить оборонный потенциал, его просто не потянут новые субъекты политики. Впрочем, ценность этого потенциала даже сейчас вызывает вопросы – чем помогут ядерные боезаряды в борьбе с вирусом и информационным терроризмом, сносящими целые страны?

Развитые страны пройдут фазовый переход быстро, в течение одного-двух-трех поколений. У нас все затянется на существенно больший период – вдвое-втрое. Понятно, что это будет сопровождаться сокращением населения за счет увеличения смертности и сокращения рождаемости. Плюс мощными антропотоками эмигрантов.

Фактически речь идет о существенном возвращении назад – во времена своеобразного просвещенного информационного феодализма. И если у развитых стран не так уж и много степеней свободы именно в силу их развитости и большой исторической инерции, то для стран периферии – вроде нас – возможны отклонения.

Как в сторону совершенно апокалиптических сценариев, так и в сторону гуманистических и утопических. По сути, это наш шанс. Как именно удастся им воспользоваться – сказать трудно. Но отрадно то, что в любом сценарии нынешняя уголовная элита практически не сможет удерживать позиции, и довольно быстро вернется туда, откуда вышла – в криминальное подполье. Она не сможет сохранить свое положение ни в каком ином виде и укладе.