Зеленский и компромиссы: синдром официанта – худшее, что может случиться с политиком

Когда-то я жил в Крыму и верил в компромиссы.

Мне казалось, что все противоречия можно разрешить. Переговорами. Уступками. А потом ко мне домой пришла российская армия.

С тех пор я избавился от многих иллюзий. В том числе и от идеи, что переговоры способны решить любую задачу. А еще я понял, что нет никакого смысла пытаться угодить всем, пишет Павел Казарин для “Крым. Реалии”.

Именно поэтому мне порой кажется, что Владимир Зеленский остается заложником своего сценического прошлого.

Когда он выходил на сцену, шутил над политиками и срывал овации. Это было несложно – особенно, если учесть антиэлитарные настроения в нашей стране.

Но в том и штука, что можно стать президентом за счет всеобщей любви. Но нельзя быть президентом, если ты пытаешься нравиться всем без исключения.

В любой стране есть внутренние противоречия. Но в Украине они особенно рельефны. У нас победа одного лагеря неминуемо означает проигрыш другого. И все, что тебе остается, – это выбор баррикады.

Я думаю об этом всякий раз, когда официальный Киев дает для этого поводы. Когда на должности назначают людей из лагеря Антимайдана. Когда провластные депутаты начинают рассказывать о внешнем управлении. Когда уголовные дела заводят на тех, кто пытался изменить страну после 2014 года.

Возможно, все дело в том, что Владимир Зеленский просто не был на Майдане. Вероятно, вся история украинских протестов была для него досадным недоразумением, мешавшим гастролям и концертам. Вполне может быть, что этика победившей улицы напоминает ему иностранный язык. Выучить можно, общаться тоже, но своим вряд ли станет.

Когда пресс-секретарь президента пишет о том, что Зеленский отказывается от упрощенных формулировок украинской идентичности в поисках новых смыслов – она не шутит.

Вероятно, президент и правда убежден, что можно примирить те два идеологических лагеря, которые конкурируют за страну всю ее историю. Проблема лишь в том, что примирить их нельзя. Потому что один из этих лагерей хочет Украину, а другой – УССР.

Компромисс попросту невозможен. В случае победы первого лагеря Украину ждет сложный и непопулярный путь реформ. Продолжение войны внешней – с Россией, и внутренней – с монополиями и сословиями.

Нас ждут споры о будущем и травматичный опыт взросления. Но если победит второй лагерь – нас ждет судьба российского протектората. Со всеми вытекающими.

Если не знать историю – можно тешить себя иллюзиями. Если не интересоваться политикой – можно верить, что противоречия преодолимы. Если не всматриваться в соседей – можно убеждать себя, что “нет никакой разницы”. Только все это не имеет никакого отношения к реальности.

Рано или поздно приходится делать выбор – на чьей ты стороне.

Европейский курс никогда не примут сторонники России. Против реформ восстанут олигархи и подконтрольные им медиа. Попытки угодить Кремлю оттолкнут от тебя партию Майдана.

Синдром официанта – это худшее, что может случиться с политиком.

Принцип “чего изволите” не подходит для государственного управления. Рейтинг – это не главное. Потому что политика – это пространство не любви, а ценностей.

Рано или поздно ты должен выбрать сторону. Отказаться от иллюзии, что можно угодить всем. И быть готовым к тому, что за этот выбор тебя будут критиковать.

Но если этого не сделать – то в итоге тебя возненавидят все.