Мы привыкли оценивать Михалкова или Соловьёва «социально». Но психиатры всё прекрасно видят

«Когда я был ребенком, во дворе и вообще в повседневности еще было в ходу слово «припадочный». Сейчас его нет. А тогда при любом конфликте сразу говорили друг другу: «Ты че? Припадочный?».

Понятно, что вокруг еще жили два поколения, пережившие шок войны и всякого насилия и поэтому «припадочных» было много (не только эпилептических, но и просто нервных), поэтому происходил такой перенос этого образа на любой конфликт.

После войн всегда много припадочных: человек в целом держится, работает, поддерживает социальные коммуникации, но — поскольку он контужен или у него ребенка на руках застрелили или бомбы слишком часто падали на голову, — то с ним случался «припадок».

Потом, когда я вырос, мне запомнился один разговор с психиатром (я тогда лечил одного близкого человека от наркомании).

Он мне сказал: «Понимаешь, ты должен быть готов: ты снимешь наркоманию, а под ней шизофрения. Сейчас она накрыта героином, а если его убрать и неизвестно пока — что там. будь готов ко всему».

Все это я к тому, что когда я сейчас вижу Клейменова, Михалкова, Соловьева, то, мне кажется, дело обстоит так. Мы привыкли описывать это «социально»: мол, вся эта истероидность — это «поза», следствие публичности, это «театр».

И так оно и есть. Но лишь отчасти. Потому что под этой позой — если ее снять как «героин с шизофрении» — лежит реальное расстройство.

Оно очень похоже на послевоенные синдромы.

Этот тип «припадочности» уже хорошо описан в литературе применительно к 20-м гг. ХХ века в Германии (у Радкау) и СССР (у Булдакова).

Психологическая трамва оформлялась либо в «ремарка», либо в «штурмовиков/активистов».

И так же примерно было в СССР. Иначе говоря, эта взвинченность, «припадочность», эти внезапные странности в речи — это все не просто «театр». Это такая историческая ситуация в России, когда опять «открыты двери для нервозности».

Я думаю, что и психиатры глядя на мимику этих персонажей публичной сцены прекрасно видят — что это. Но социальная ситуация такова, что невозможно остановить продвижение припадочных, которые создают «общий стиль публичных коммуникаций»»