Внутренний фактор

Нефтяная война между Россией и Саудовской Аравией имеет не только медийно понятное измерение войны за рынки, но в ней есть и довольно серьезный внутрисаудовский фактор, который как-то ушел из внимания. Однако он известен, не раз обсуждался и даже становился первой новостью в мировых СМИ.

Кронпринц Мохаммед бин Сальман ведет ожесточенную борьбу с крупнейшими кланами Саудовской Аравии, имеющими в качестве основного источника дохода нефтяную ренту. И объективно заинтересованными в продолжении традиционной «нефтяной» политики Королевства.

В отличие от них кронпринц прекрасно понимает, что технологическая революция в течение ближайших 15-20 лет сделает эту политику ничтожной. Не потому, что нефть исчезнет или станет никому не нужна — наоборот, ее станет очень много.

Настолько много, что вопрос, который волнует сегодня: на сколько лет хватит нефтяных запасов — перестанет быть актуальным. К примеру, запасы угля в переводе на года добычи превышают 50-70, а по некоторым угольным бассейнам и 90 лет.

Это разведанные запасы. А есть еще неразведанные. Поэтому никого вопрос: а на сколько человечеству хватит угля — теперь особо не интересует по причине его бессмысленности.

«Зеленая» энергетика (что бы под этим термином ни понималось) и новые технологии сделают с нефтью то же самое. Примерно лет через 20. И тогда нынешние властители мира — нефтяные производители — окажутся в положении сегодняшних угольных.

Близкая к нулевой рентабельность, господдержка, строго очерченные рынки сбыта. Ну, и постепенное закрытие отрасли. Западная Европа уже практически полностью распрощалась с угольной отраслью по причине ее кромешной и хронической убыточности.

Кронпринц Мохаммед понимает это уже сегодня. Ему проще — он молод, а потому способен подняться над привычным. Он образован — в отличие от многих других руководителей экономических сверхдержав, выползших из тьмы подворотен. И он сегодня фактический руководитель Саудовской Аравии, в его руках реальная власть. Король-отец в основном символизирует, управляет всем сын.

Проект кронпринца Мохаммеда «Вижн-2030» — это проект выхода Саудовской Аравии из нефтяной петли. Очень непростой проект. Очень затратный.

Но главная проблема проекта — чудовищный консерватизм всей правящей элиты Королевства. Который в целом понятен — когда миллиарды текут рекой, ощущение угрозы притупляется.

А если учесть, что вся саудовская элита так или иначе, но встроена в рентные механизмы распределения дохода от нефти, то нужно понять и ее вполне объективное опасение — в этой системе мы в шоколаде.

А вот будем ли мы в нем в другой экономической системе, основанной на совершенно иных принципах и ресурсной базе?

Вопрос непраздный, так как ответ очевиден — кому-то придется с дистанции сходить. Так бывает всегда. Смена экономической модели всегда означает и существенную трансформацию правящих элит — как персональную, так и трансформацию целых общественных групп и страт. Кто-то уйдет, кто-то придет.

Конечно, кронпринц испытывает жесточайшее сопротивление со стороны наиболее знатных кланов Королевства, так как они сегодня занимают ключевое положение в иерархии и точно не намерены им делиться с кем-то еще.

Консерватизм вообще присущ ваххабитской монархии (а ваххабизм, основанный на ханбалитской школе ислама, является одним из наиболее жестких противников бид’а — новшеств. Любых. А уж новшеств, затрагивающих основы — тем более).

Мы помним, как кронпринц косой прошелся по ключевым саудовским кланам, арестовав самых знатных отпрысков ведущих кланов — Судейри, Сунайян, Джилюви, племенной группы Шаммар и ряда других. Формально арест был связан с требованием раскошелиться на финансирование проекта «Вижн-2030», и Мохаммед бин Сальман собрал таким образом со своих родственников без малого 100 миллиардов долларов? Мелочь (весь проект оценивается в 2 трлн долларов), но полезная мелочь.

Однако более важным итогом этой кадровой чистки (пусть и в предельно мягком варианте) стала демонстрация жесткости намерений короля и его наследника в вопросе проведения реформ. В определенном смысле кронпринц Мохаммед сделал то, что сделал в свое время Ли Куан Ю, арестовавший друзей-коррупционеров.

Тем самым показав, что пойдет до конца. Если бы Путин арестовал известных нам всем воров, причем с формулировкой «вор» — возможно, он бы тоже мог претендовать на доверие к тому, что делает.

Но, как мы понимаем, все строго наоборот — никакой программы развития страны у него нет и никогда не было (и никогда не будет), его задача — обогащение узкой группы уголовников во власти.

Но Путин неинтересен — с ним-то как раз давно все понятно и известно. Вот кронпринц Сальман — это фигура. И серьезная фигура. Умный политик, имеющий стратегию действий, которую и есть смысл обсуждать. У Путина обсуждать нечего, потому и неинтересно.

Кризис на нефтяном рынке и удар по существующему механизму ценообразования есть смысл рассматривать в том числе и с точки зрения внутрисаудовской борьбы. Сломанный механизм и развал ОПЕК объективно ставит консервативную саудовскую элиту в полную зависимость от политики кронпринца.

Старые методы не работают. Новых еще нет. Логика подсказывает, что в таких условиях кронпринц может получить если не поддержку, то карт-бланш с ее стороны: ей сейчас будет просто некуда деваться.

Безусловно, кризис — это всегда риск. И чем острее кризис — тем выше риски. Кронпринц очень сильно рискует — либо провалом всей стратегии, либо даже переворотом, благо в истории саудовской династии всяко бывало.

Но нынешняя ситуация объективно подрывает ресурсную базу консервативной элиты Саудовской Аравии, а значит — дает стратегии кронпринца шанс на более успешную реализацию. Хотя и крайне рискованный шанс.

Но сидеть и камлать на ублюдочную «стабильность» — это еще хуже. Это удел неудачников, не имеющих за душой ничего. Они и остаются в итоге на свалке истории. И вполне справедливо.