Время не работает на протест. Время работает на диктатуру
Беларусы. Когда вам говорят, что протест от обнимашек с ОМОНом должен дозреть до коктейлей Молотова и пройти эволюцию – все это сказки. Красивые, розовые, счастливые, в которые хочется верить – но сказки.
В России он так и не дозрел. И никогда не дозреет.
Они там десять лет уже ходят с шариками.
ДЕ-СЯТЬ.
А начиналось тоже все со ста пятидесяти тысяч, заявлений о мирном протесте и цветочков в полицейские щиты.
Собственно, на этом всё и закончилось.
И когда там начнут жечь администрации, выкидывать с балконов и вешать на столбах – это будут совсем другие люди с совсем другими целями.
И они будут уже не за свободу и демократию – а за жареную собачатину и вязанку дров для буржуйки.
Как это уже и было сто лет назад.
Выкидывать с балконов, кстати, они будут именно тех, кто обнимался с ОМОНом и ходил с плакатиками.
Если первым же шагом в первый же день не случилось силового ответа на избиения и зверства – его, скорее всего, уже не случится. Хождения будут затухать, активных вычислять по видеозаписям, ловить и сажать, законы ужесточать.
Вас сейчас сто тысяч. Это не начало вашей активности. Это – её пик. Потом будет все меньше и меньше. Пока не останется пара сотен с плакатами.
А потом пересажают и их.
Одна правозащитница, вернувшаяся из Минска, абсолютная розовая пони, пишет сегодня – какие добрые отрытые лица я видела! Как вас можно не любить, беларусы! Скучаю, сердечки, ми-ми-ми.
Послушайте меня, друзья. Беларусы. Я понимаю, конечно, что хочется слушать именно таких пони.
Но попробуйте – не услышать – хотя бы послушать.
Мерзкие противные закрытые лица – всегда побеждают счастливые и открытые.
Всегда.
Пока ваши лица не станут черными от шин, пока их не исказит ненависть и злоба, пока они не закроются от потерь, холода, усталости, пережитого страха и боли, как физической, так и боли потерь, пока ваша куртка не будет вонять бензином, ваши перчатки не протрет ковыряющий брусчатку лом, ваша обувь не прогорит от костров и не задубеет ото льда водометов, пока в ваших глазах не останется ничего, кроме дикой, животной усталости, злобы, опустошения и желания победить, победить теперь уже во что бы то ни стало, победить кишками и зубами, потому что отступать больше нельзя и некуда, пока ваши лица из открытых и добрых не станут прокопчеными, черными, злыми и ненавидящими – вы не победите.
Свобода и победа над диктатурой не дается плакатиками и снятыми ботинками перед скамейками.
Она дается гарью, избиениями, кровью, разломанным и частично сожженным центром города, разобранным асфальтом, вонью горящих автобусов, пожарами и грязным льдом водометов.
Это в лучшем случае.
А в наших с вами случаях – ещё и кровью. И лежащими под детскими одеялами телами на площади перед отелем “Козацький”.
У этих людей, лежавших там, лица тоже были не светлые и счастливые. И подошвы их ботинок, торчащих из-под этих детских одеял, тоже были закопчены. Это запоминается особенно.
А выжившие – были злы и усталы.
Вы победите только тогда, когда вас полюбить будет не легко.
Когда вас полюбить будет сложно.
Только тогда, когда на ваших добрых человеческих лицах проступит оскал злости, правоты, достоинства, ненависти и мести. Да-да, ненависть и месть тоже могут быть положительным качествами.
Когда вы будете готовы не только умирать, но и убивать.
Когда будете готовы не только стойко сносить издевательства и пытки, но и избивать самим.
Да-да, избивать.
Когда – пожертвовать не только своей жизнью, но и твоей.
Не только обниматься со стоящими напротив закованными в латы силовиками, но и кидать в людей смесь бензина с маслом, чтобы они горели.
Да, в людей. Да, горели.
Не только снимать обувь на скамейках, но и раздолбить весь центр на брусчатку и баррикады, изуродовать и испортить его пожарищами и сжечь центральную улицу.
И никак иначе.
Я был на нескольких революциях и я вам могу сказать точно: пока у нее светлое лицо хиппи с флагами и цветами, она не победит.
Побеждают только те революции, у которых лицо уже ожесточенное и злое.
На Майдане тоже писали про светлые лица. И я писал. Вначале. Но после первых убитых перестали это делать.
Мишек, котиков и понек любят все. И никто не любит злых тощих ощереных бывших домашних псов, когда они сбиваются в стаи.
Но побеждают только псы.
Только.
Украина шесть лет держится только потому, что добрые домашние собачки превратились в псов войны.
Если бы меня тогда на Карачуне отп#зили за шпионаж вдребезги так, что парализовало и я потом ещё два месяца просыпался в ужасе, что отнялись ноги, а вместо этого угостили пряниками с чаем – Украины бы уже не было.
И другого пути нет.
У Беларуси перед глазами было два варианта развития протеста – украинский и российский.
Успешный, но злой и неприятный, и креативный и красивый – с плакатиками, со статысячными мирными шествиями, с наивными розовыми пони и “милиция с народом”.
Результат и того и того перед глазами.
Время не работает на протест.
Время работает на диктатуру.
Поймите это наконец.
Аркадий Бабченко
